Мари-Луиза вскочила, по-прежнему сжимая в руках пакет крендельков.
— Это все бесполезно. Пойду помогу Киллеру покормить мышку.
Алекс опять повернулся к компьютеру:
— Мэгги? Есть ли способ ограничить поиск территорией между нашим домом и переправой?
— Не знаю. — Мэгги отложила заметки, и Носокс немедленно в них зарылся. — Думаю, можно попробовать.
Итак, Алекс и Мэгги копались в Интернете, а Носокс читал дословную запись выступления Стерлинга.
— Э… Алекс?
— Да, Носокс? Хочешь помочь нам искать?
— Нет… может, это звучит глупо, но… но, по-моему, я знаю, где они.
После этих слов все пошло кувырком…
«Как говорит Мэгги, дуракам везет», — так думал Сен-Жюст, стоя в кругу своих верных помощников на обочине в добром квартале от китайского ресторанчика «Мэйзи» в ожидании Венделла.
— Знаешь, — промямлила Мэгги, с трудом справляясь с большим куском жевательной резинки во рту, — я понимаю, что это не аттракцион, не приключение. Я беспокоюсь о Стерлинге, правда. Но, знаешь, все это очень возбуждает. Поэтому… Мари? Это моя сумочка!
— Ну да. Ты сказала, что я могу оставить ее себе.
— Вздор! Это же «Коуч»[34]. Ничего подобного я не говорила. Когда я это сказала?
— Оставь ее, Мэгги. — Сен-Жюст взял ее под локоть и увел с обочины. — Ты уверена, что хочешь это сделать?
Она выдула из жевательной резинки пузырь.
— Издеваешься? Ты в деле, Киллер и Мари тоже, даже Носокс, а я что, должна в ложе сидеть? Нет уж.
— Венделл будет не в восторге.
— Да. Кстати, не думай, что я не слышала, как вы двое планировали впредь держать меня подальше от всяких неприятностей. Ты что, не понимаешь, как это оскорбительно? Я ничуть не хуже тебя.
— Да, ты довольно важна для нашего плана, — согласился Сен-Жюст, — особенно если… как это называется — поднимешь? Подтянешь?
— Задеру повыше юбку? Еще выше? Издеваешься? Да она уже на два дюйма выше колен. Если я подверну пояс еще чуть-чуть, у меня не останется талии.
— Я только предложил.
— Я могу расстегнуть еще одну пуговицу на блузке.
Сен-Жюст вздохнул.
— Что ж, можно и так.
— Что не так с моими… со мной?
— Нет-нет, все в порядке, дорогая, ты — само совершенство.
— Но мои ноги тебе нравятся больше.
— Милая, не забывай, что я жил в эпоху Регентства. Женщины в то время постоянно выставляли свои груди напоказ. Конечно, это весьма нравилось джентльменам, но голову они теряли от малейшего мелькания лодыжки в складках длинного платья. И как только я до сих пор не лишился рассудка и не впал в кому от вида твоих прелестных ног?
