Никакой приговор не может быть страшнее, чем испуг Саны. Она убила тебя еще прежде, чем ты попал на виселицу. И что толку, если миллионы людей молча сочувствуют тебе? Их сочувствие бессильно, как мечты мертвецов. Так неужели же вы не простите револьверу его невольную ошибку? Ведь он – ваш Высший повелитель и Судья!
– Моя смерть будет смертью миллионов. Ведь я надежда и защита всех, кто робок, кому не хватает смелости. Я их образец, их утешение, их невыплаканные слезы. И если вы считаете меня безумным, то считайте безумными и их тоже. Задумайтесь же о причинах этого повального безумства и потом уже судите меня…
Мысли стали путаться… Нет, все-таки ты великолепен, в полном смысле этого слова. Жаль только, что великолепие твое обведено траурной рамкой. Но ничего, после смерти тебя оценят. Даже и безумие твое будет благословенно, дав животворную силу корням растений, клеточкам животных, сердцам людей… Незаметно подкрался сон. Он понял, что спал, только когда проснулся, разбуженный ярким светом, и увидел Hyp. Потухший мертвый взгляд, отвислая губа, бессильно опущенные плечи – само воплощение растерянности и отчаяния. И он понял: узнала о новом преступлении.
– Нет, ты еще страшнее, чем я себе представляла. Я тебя умоляю – сжалься, убей и меня тоже…
Не отвечая ей, он поднялся, сел на кушетке.
– Ты думаешь не о бегстве, а о том, чтобы убивать… И будешь убивать снова и снова… Но неужели ты надеешься одержать верх над властями, когда все улицы в городе забиты полицейскими?
– Сядь, и давай поговорим спокойно…
– Спокойно? Да разве ж я могу быть спокойной? И вообще, о чем нам разговаривать? Все кончено… Лучше убей меня!
– Ни один волос не упадет с твоей головы,– сказал он.
– Я не верю ни единому твоему слову! Зачем ты убиваешь сторожей?
– Я не желал ему зла…
– Ему? А другому? Кто такой этот Рауф Альван и что за вражда между вами? У него тоже что-то было с твоей женой?
Он хрипло рассмеялся:
– Какая чушь! Нет, на то есть другие причины. Правда, он тоже предатель, но уже совсем другого рода. Я тебе не могу этого сейчас объяснить… Она рассердилась.
– Ну конечно, ты можешь только мучить меня…
– Я же сказал: сядь, и поговорим спокойно.
– Ты по-прежнему любишь свою жену, эту изменницу! Меня же только мучишь.
– Не надо, Hyp! Мне и без того тяжело…
В голосе его звучало неподдельное страдание, и она умолкла, но тут же заговорила опять:
– Я чувствую, как самое дорогое, что было у меня в жизни, гибнет на моих глазах…
