Розы и пламя, мягкость и жар. Его пальцы задрожали. Всего лишь однажды Том прикасался к Сильвии, и, кажется, его пальцы желали узнать, столь ли мягкие ее волосы.
– Он просто… ударил ее. – В голосе Сильвии сквозили возмущение и глухая ярость. Она произнесла эти слова так, будто они были предназначены только ему.
– Я знаю. – Тому показалось на миг, что они остались вдвоем. – Я не допущу, чтобы это когда-либо повторилось.
Их взгляды встретились. Постепенно приходя в себя, девушки наблюдали за ними. Их лица были бледны и встревоженны. Они верили хозяину и ждали команды, что им делать дальше. Девушки знали, что Том Шонесси позаботится о них, как делал это всегда.
– Он ударил бы Молли еще раз, мистер Шонесси. Но тут подскочила Сильвия и огрела его волшебной палочкой. – Роуз с нескрываемой гордостью поспешила внести свой вклад в создание легенды о Сильвии. – А потом пришли вы.
Словно очнувшись, Том отпустил руку Сильвии.
– Холодную воду и примочку на глаз Молли. Немного бренди, чтобы успокоить нервы. По или Старклибо кто-то другой отныне постоянно будут охранять вход сюда. Сильвия, отведите Молли в комнату за кулисами. Помогите ей успокоиться, и возвращайтесь обе сюда. Как думаешь, Молли, сегодня ты сможешь танцевать?
– Да! – Молли не скрывала радости.
Лицо Сильвии, казалось, несколько помрачнело. Она как-то странно смотрела на Тома. Почти с упреком.
– Что касается остальных, готовьтесь к представлению, – бодро командовал он. – Довольно сидеть и пялить глаза! Где ваши крылья, девушки? Надевайте их!
Наилучший способ вернуть все в норму – это сделать вид, будто ничего не произошло, Том знал это.
Осчастливленные тем, что все стало понятно, девушки бросились доставать крылья, палочки и заканчивать подготовку к выходу на сцену.
Сильвия в заколотом булавками прозрачном платье и с наскоро починенной волшебной палочкой в руке стояла за кулисами сцены «Белой лилии». Она была готова к тому, что ей предстоит хлопать по попкам девушек, одетых в такие же наряды. Ради того чтобы иметь временную крышу над головой. И за всем этим из полутемного зала с восторгом будут наблюдать мужчины. Много мужчин.
Сильвию в некоторые моменты охватывала паника, которая сменялась ироничным и снисходительным отношением к тому, что с ней сейчас происходит. В Париже она привыкла работать ради того, чтобы ее жизнь отличалась от жизни Клод Ламорье. Здесь, в Лондоне, все возвращалось к тому, с чего пришлось начинать карьеру балерины. Став звездой знаменитой парижской сцены, сейчас Сильвия неизбежно была вынуждена возвращаться в прежнюю клоаку, лишь оттого, что волей случая стала участницей этого представления.
