– Неужели я дожила до момента, когда поставила на колени английского графа? – саркастически произнесла Джессалин, когда Нейл поднялся и помог ей встать на ноги. Стоя по щиколотку в воде, она повернулась к нему лицом.
– Ваши достижения не слишком впечатляющи, – парировал он. – И все равно нет такого мужчины – англичанина или шотландца, – который с радостью не упал бы на колени ради того, чтобы насладиться вами. Но я… – Он с улыбкой провел пальцем от ее пупка к треугольнику темно-рыжих кудрей. – Я заставил главу шотландского клана, самую храбрую, самую неистовую из всех воинов, молить о пощаде.
– Такого просто не может быть! – возмутилась она. – Шотландский вождь молит о пощаде? Невозможно! Вы наверняка ошибаетесь.
Нейл ласкал ее пальцем, делая вид, что тщательно обдумывает ее слова.
– Может быть, я и ошибся, – согласился он наконец. – Поскольку дама, о которой я говорю, это лучшая из английских графинь, и она просила не о пощаде… – Он понизил голос, отчего стало казаться, будто его слова идут прямо из груди, превратившись в хриплый, соблазнительный рокот.
Джессалин затаила дыхание в предвкушении.
– Нет?
– Нет, – выдохнул он. – Она просила еще!
– Я слышала такое об английских графинях, – задумчиво проговорила Джессалин, и ее голос дрожал от нетерпения.
– Что именно?
– Им никогда не бывает достаточно, – задыхаясь, произнесла она, когда оц погрузил пальцы в ее нежные розовые складки. – Они всегда хотят большего.
Джессалин скатилась с груди своего мужа и повернулась на бок.
– О Господи! – в панике воскликнула она. – Над нами зеркало!
– М-м. – Нейл ласково водил носом по ее уху. Они перенесли свои занятия любовью на постель, и, когда Джессалин посмотрела вверх на балдахин, она покраснела при виде обнаженного отражения, в ужасе взирающего на нее.
– Я никогда не видела такого. А вы? – Он рассмеялся.
– Вы смотрели туда, когда мы…
– Я иногда заглядывал, – признался он. – Но только иногда. Как бы заманчиво ни было отражение, я предпочитаю оригинал.
Джессалин покраснела еще ярче и уткнулась лицом в его плечо.
– Невинное дитя, – пробормотал он.
– Уже не такая невинная, – проворчала она,
– Все еще достаточно невинная, чтобы не знать, что в лучших публичных, домах Лондона подвешивают зеркала над кроватями, – сказал Нейл.
Джессалин подняла голову:
– Правда?
– Только в самых дорогих и престижных.
– Я все еще не могу в это поверить, – прошептала она. – Все это богатство было спрятано здесь, когда мы умирали с голоду. – Она посмотрела на Нейла. – Мы могли бы использовать кое-что из этих вещей, чтобы купить еду и одежду…
