Нагнувшись вперед, Белл прижалась щекой к зеркалу, наблюдая, как ее дыхание затуманивает серебристую поверхность стекла. Когда ее отец наконец появится, он будет гордиться ею. Да, когда он появится. Чтобы они станцевали вместе в День святого Валентина, как он и обещал.
Ее охватило возбуждение. Сперва дом, потом платье и наконец этот прием. Отдельные моменты ее жизни сегодня соединились вместе. Она плывет по морским волнам, избегая подводных рифов.
В комнату вошли Роуз и Мэй. Насколько Роуз была высокой и стройной, настолько Мэй – приземистой и толстой.
При виде платья хозяйки глаза Роуз расширились. Мэй громко ахнула.
– Это то самое платье, которое принесли сегодня? – спросила она.
– То самое. Красивое, правда?
– Красивое? – Роуз снисходительно усмехнулась: – О да, по-своему, оно очень красивое!
– Я объяснила очень подробно, чего хочу. Господи, можно подумать, эта швея никогда не держала в руках иглу!
– Вы поручили кому-то сшить это платье? – недоверчиво переспросила Мэй.
– Да, конечно. Я подробно описала все – от высокого ворота до широкой колышущейся юбки. Понимаете, колышущейся. – Она тряхнула головой. – Я хотела, чтобы швея поняла меня правильно. И все же кое-какие сомнения у меня оставались. Я говорю ей «полная юбка», а она ошеломленно таращит на меня глаза и только тупо повторяет мои слова. Швея, похоже, совершенно не разбирается в моде. – Белл рассмеялась. – Я тоже не очень то разбираюсь в таких вещах, честно сказать, совсем не разбираюсь. Но о таком платье я мечтала с самого детства.
– Но мисси… – начала Мэй – так с некоторых пор она называла свою нанимательницу, – дело в том, что платье… как бы вам сказать…
– Ну говори же, Мэй, прямо, без обиняков. Ты же всегда говоришь то, что думаешь.
– Дело в том… – вмешалась Роуз.
– Видите ли, дело в том, что платье, может быть, и красивое, – перебила Мэй, – но этот фасон давно вышел из моды.
Белл удивленно повернулась к зеркалу:
– Этот фасон вышел из моды?
– Да, мисси, потому-то швея так и удивилась. Вот уже двадцать лет, как такие платья никто не носит.
– Тридцать, – покачав головой, поправила Роуз.
– Тридцать лет?
– Да, дорогая.
– Не может быть!
– Но это так, – настаивала Роуз.
– Это невозможно!..
– Спросите мистера Гастингса, – предложила Роуз.
– Хорошая мысль! – подхватила Мэй. И, работая руками, как паровозными рычагами, кинулась вниз по лестнице.
– Мистер Гастингс! Мистер Гастингс! – вопила она. Скоро она вернулась:
– Сейчас он прибежит.
