– Ох, Марк, ты, как всегда, оптимист. Он меня уволил. И ни в коем случае не станет менять своего решения. Мы же оба с тобой знаем, что Сесил Кендрик скорее сядет на кол, чем признает, что был не прав!
– Посмотрим. Ну ладно, куколка, мне пора бежать. – Марк уже рассчитался с официантом, поэтому они собрали свои вещи и вышли на улицу. На прощание расцеловались. – Увидимся в субботу! – крикнул Марк, садясь в такси.
Грейс вернулась домой в прекрасном настроении. Все проблемы сейчас казались ей далекими и решаемыми. На крыльце она встретила Марвина и Тимми.
– Привет, Грейс! Ты не пекла сегодня ничего вкусненького? – поинтересовался Марвин.
– Нет, сегодня не пекла. Но у меня есть брюссельская капуста.
– Брюссельская капуста? – Тимми поморщился. – Фу, какая гадость!
– Да, гадость, – согласился Марвин, и мальчики захохотали.
Потрепав приятелей по волосам, Грейс вставила ключ в замок и отперла входную дверь.
– А может, испечешь чего-нибудь? – предложил Тимми. – Могу поспорить, доктор Беренджер тоже съел бы чего-нибудь вкусненького.
– Он наш друг, – с гордостью объявил Марвин.
– Он врач, у него много всяких инструментов. Он позволил нам послушать через стетоскоп, как бьется сердце!
– Да, это было здорово.
– Стоило ему дать вам стетоскоп, как он тут же стал для вас другом, – проворчала Грейс.
– Что ты сказала?
– Да ничего. Хорошо, когда есть друзья.
– Грейс, а чего это ты так покраснела?
– Я? Покраснела? Я никогда не краснею.
– Да что ты говоришь?
Войдя в вестибюль, Грейс обнаружила там Джека. Он стоял, сунув руки в карманы пальто и удивленно вскинув бровь, как делал это, когда не сердился.
Джек не видел Грейс два дня. Он сказал себе, что только рад этому, но вот сейчас, встретив ее, не смог бы отрицать, что Грейс наполняет его голову противоречивыми мыслями. Джек сам не знал, что его больше привлекает в Грейс – ее почти прозрачная кожа или вспышки, вызванные крайней ранимостью.
А еще Джека тревожило то, что этой хрупкой женщине доступны его чувственные струны. Ему хотелось заниматься с ней любовью, но ничего более серьезного – ни с ней, ни с какой-либо другой женщиной. Джеку не нравилось, что Грейс путает его мысли, заставляет задумываться, пробуждает чувства. Но, хотя он часто повторял себе, что не желает иметь с ней никаких дел, Джек понимал, что это ложь. Он хотел ее физически, хотел ощущать под собой ее обнаженное тело, хотел слышать, как она стонет от удовольствия.
– И долго ты стоишь здесь? – строгим тоном осведомилась Грейс.
