— Пап, — предостерегающе напомнил ему Люк.
— Имею я право предупредить родного сына? Очень даже возможно, что эта твоя новобрачная в сговоре со старым змеем, своим папашей. Да, да, чувствую, пахнет настоящим заговором. Они вынашивают хитроумный план, чтобы сквитаться с нами.
— Да нет, отец. Успокойся. Можешь мне поверить, никакого заговора тут нет. Во всяком случае, Гранты ничего такого не замышляют.
У Шона загорелись глаза.
— Значит, это ты что-то замышляешь?..
— И я ничего. Хиллари теперь твоя невестка. Член нашей семьи. Ты ведь сам всегда говорил: семья — самое важное.
— Говорил. До того, как сбежала твоя мать, а ты женился на дочери моего врага.
— Значит, ты исключаешь меня из семьи?
— Не говори ерунды. Ты мой сын. И всегда будешь моим сыном. Даже если творишь черт знает какие глупости. Вроде вот этой. Надо же было суметь — жениться тайком!
— Спасибо, отец.
— Но ты остерегайся. Повторяю: у них что-то на уме…
— Я рад бы обсудить с тобой это подробнее, — прервал его Люк, — но надо ехать к себе в офис…
— Это ты свою бытовку называешь офисом? — хмыкнул Шон. — Пора наконец обзавестись настоящим помещением.
— В свое время, отец. Вот приеду в другой раз…
— И…
— И обо всем поговорим. Когда дела у меня будут на мази. Может…
— И тебе не совестно терзать старика отца? — снова завелся Шон. — А если я завтра умру? Что ж, . я лягу в могилу, не зная, как у моего единственного сына идут дела?
— Превосходно идут, отец. И на сегодня знать это тебе, право, вполне достаточно. А завтра ты не умрешь. Есть еще порох в пороховнице.
Шон рассмеялся.
— Что верно, то верно. Вот и соображай, откуда взялся порох в тебе. Ты его унаследовал, сын, честь по чести.
— Не спорю, унаследовал, — согласился Люк. И еще он кое-что унаследовал честь по чести — антипатию к бурному проявлению чувств. Нет, он — в отличие от своего отца — не позволит чувствам брать над собой верх.
Да, он унаследовал от отца дар витийства, а от матери вкус к актерским позам. Только он научился трезво направлять свои таланты в русла, ведущие к достижению поставленных целей.
В данный момент у него две цели. Заполучить Хиллари в свою постель, где ей и положено быть, и заполучить Энгуса Робертсона в финансовые спонсоры для проекта дома престарелых. И когда оба эти дела будут доведены до ума, он, Люк, почувствует себя удовлетворенным.
В трех кварталах от офиса Шона Маккалистера, в мексиканском ресторане, Хиллари сидела с Джолин. После утренних пререканий с Люком Хиллари почувствовала, что ей необходимо укрепить пошатнувшуюся веру в собственные силы. А потому решила надеть один из своих любимых костюмов. На ней была бирюзовая шелковая блуза, превосходно контрастировавшая с дымчатой безрукавкой ручной вязки, и отлично сшитые на заказ черные брючки. На золотой цепочке спускался с шеи кулон из голубоватого топаза — амулет, подарок матери.
