— А как это, по-вашему, называется? Но тут Лорен напугала и себя, и аптекаря, разразившись хохотом, отчего мистер Голдуэйт из красного стал багровым.
— Простите, мистер Голдуэйт, я не хотела. Но видите ли…
— Вижу очень ясно, графиня Берген, — чопорно сказал он.
— Хилл. Мисс Хилл, — поправила его Лорен.
К великому разочарованию Итана, она решила жить под своей девичьей фамилией, полагая, что прав на титул графини у нее не больше, чем на наследство графа Бергена.
— Я понял со слов миссис Питерман, что поскольку вы теперь вдова…
— Вот как! Мистер Голдуэйт! Прошу вас, остановитесь, постарайтесь понять, что мое место — здесь, в Роузвуде. Я нужна этим детям.
Бочкообразная грудь Тэдиуса Привереды стала раздуваться.
— Я это прекрасно понимаю, мисс, и всячески приветствую вашу склонность к благотворительности. Именно это качество следует искать в жене, а вы в полной мере обладаете им, и я твердо намерен…
— Мистер Голдуэйт, остановитесь! — в ужасе вскричала Лорен, подняв руку. — Пожалуйста, простите меня, сэр. У меня неотложное дело, — как-то неуверенно проговорила она и повернулась, намереваясь убежать, но мистер Голдуэйт схватил ее за руку и крепко сжал. Она вырвала руку. — Мистер Голдуэйт, вы должны изгнать из своей головы все мысли обо мне…
— Мисс Хилл, вы не можете вообразить, насколько мое сердце…
— Мне нужно идти в дом!
— Но, мисс Хилл, я желаю кое-что сказать вам! — Голос его прозвучал торжественно.
Лорен резко повернулась, но, прежде чем убежать из сада, успела заметить, что мистер Голдуэйт приподнял шляпу в знак прощального приветствия.
Когда она влетела в кухню, миссис Питерман бросила на нее радостный взгляд.
— Ну что? Была ли у мистера Голдуэйта возможность поговорить с вами? — спросила седовласая домоправительница, усмехаясь без малейшего смущения.
Лорен рухнула на деревянную скамью.
— Да поможет мне Бог, ведь Тэдиус Голдуэйт хочет жениться на мне!
— Замечательно! — воскликнула миссис Питерман, всплеснув испачканными в тесте руками.
Лорен уставилась на нее; вид у миссис Питерман был растерянный. Мысль о браке казалась самой Лорен невообразимой, невероятной, фантастической!
— Это невозможно, миссис Питерман!
— Невозможно? — вскричала экономка. — Это прекрасно! Вам нужно обдумать практическую сторону дела, Лорен. Он хороший человек и будет опорой семьи. Он заботится об этих детях — этим вы не можете пренебречь, — наставительно проговорила она и с блаженным видом пустилась в такие славословия по адресу Тэдиуса Голдуэйта, что Лорен стало казаться, будто пухлый аптекарь представляет собой некую разновидность Геркулеса.
