Теперь, в тридцать шесть лет, он уже знал, как несносны, могут быть женщины, и в очередной раз спокойно отвел руку Порции.
— Миледи Рот, вы знаете, что я не верю ни единому слову, которое слетает с ваших губ, — заявил он с улыбкой, словно ее признание его позабавило, хотя на самом деле все было наоборот. Она постоянно унижала его, а когда у нее было соответствующее настроение — делала из него полного дурака. О да, Порция Беллоуз не один, а целых два раза оставила в дураках лорда Артура Кристиана, третьего сына герцога Сазерленда! И судя по тому, с какой наглостью ее пальцы порхали по его чреслам, она решила в третий раз унизить его — на этот раз самым изумительным и превосходным образом.
И теперь, в алькове, Порция нагло обхватила ладонью выпуклость в его панталонах и улыбнулась порочной улыбкой продажной женщины. Артур ответил ей равнодушной улыбкой, зная, что эта женщина никогда больше не вызовет у него ответной реакции. Он обхватил ее запястье и крепко сжал.
— Ваш муж всего лишь в пятидесяти футах отсюда, — проговорил он мягким, увещевающим тоном.
Ее щеки вспыхнули, но она беспечно пожала красивыми плечами.
— Он нас не увидит, а если даже и увидит, не обратит внимания.
— Пожалуйста, мадам, прекратите. — Он сжал ее запястье так сильно, что и сам испугался — вдруг ее кость треснет прежде, чем она его отпустит.
Надув губы, как обиженный ребенок, она вырвала руку и вскочила, потирая то место, где он сделал ей больно.
— Вы ужасно злой! Столько лет прошло, а вы обвиняете меня только в том, что я пыталась выжить в этом жестоком мире!
Фыркнув весьма непочтительно, Артур небрежно скрестил руки на груди.
— Я обвиняю вас во многих вещах, дорогая, но выживание к ним не относится.
Ее карие глаза сверкнули гневом.
— Вы забыли, кого вы оскорбляете, милорд!
— Вовсе нет. — Он насмешливо поклонился. — Я не мог бы этого забыть, поскольку вы — единственная женщина, с которой я не стал бы спать даже ради спасения собственной жизни.
Порция широко раскрыла глаза и издала короткий негодующий возглас.
— А сердиться и вовсе ни к чему! — равнодушно произнес Артур.
Губы Порции сжались в ниточку; она резко повернулась и направилась к двустворчатым дверям красного дерева, ведущим в бальный зал, поставив Артура на место так, как это умеют делать только чистокровные аристократки. Лакей едва успел подойти к двери и открыть ее, и Порция прошествовала мимо него с важным видом, задев его ноги шуршащими золотистыми юбками.
