— Чего ты разошлась? Поживем, поживем, а там, глядишь, я тебя и под венец поставлю. Девка ты во всех отношениях справная, даже можно выразиться — замечательная.
Смирилась девица, тихо молвила:
— Воля ваша, Ермолай Павлович, только коли сироту обманите, большой грех на душу возьмете.
Тот за словом в карман не лезет:
— Грешный честен, грешен плут — яко все грехом живут! Только я так умишком прикидываю, что деться тебе, краля, некуда. Кто в столицах пожил, того в деревенскую глухомань и палкой не загонишь. А у тебя в деревне нет ни кола, ни двора. Так что, держись за меня, солидного человека, да угождай, чтоб в моих мыслях перемен не произошло. Так-то!
Глубоко вздохнула Анюта:
— Ваша правда! Буду услужать вам по мере возможностей.
— Вот и хорошо. На твою нынешнюю должность знаешь сколько желающих? Коли свистну я — десяток набежит. Где мой спиджак, ты его вычистила?
…Оставшись одна, Анюта опускалась на колени перед образом Спасителя, молилась за здоровье своего благодетеля, горячо благодарила Господа за доброту его, а пуще всего свой грех замаливала.
Возвращался Ермолай со службы поздним вечером. Плотно поев и выпив три небольших граненых рюмки водки, он помешивал горящие в печи дрова небольшой кочергой и рассказывал:
— У меня, Анюта, мозги по нашему делу очень большие. Мой хозяин Скоробогатов даже сегодня вслух при всех моими мозгами восхищался. Говорит: «Ты, Ермолай, из гроба покойника заставишь подняться, к нам в магазин придти, а уж тут кому хочешь из аршина сукна три раза по поларшина отрежешь!»
Анюта искренне радовалась:
— Какие у вас, Ермолай Павлович, способности необыкновенные!
— В нашем деле без этого нельзя! И еще следует деликатным разговором покупателей ублаготворить. Может сидит вещь на нем как седло на корове, а ты ему с восхищением: «В этом польте вы, ваше благородие, прямо на губернатора похожи!» Он уши и развесит, деньги отсчитывает. Да-с, нужно умение вежливо обойтись.
Анюта сочувствует:
— А что ж вы, Ермолай Павлович, так себя изнуряете, вовсе уставший со службы являетесь?
— Наш Скоробогатов мужик оборотистый, он дешевых поставщиков имеет. И все твердит: «Лучше раз в карман рубль положить, чем сотню ни разу!» Вот по этой причине у нас в магазине цены самые унизительные. Публика к нам так и прет, да я еще должен при растворе постоять.
— Это при каком таком растворе?
— Да возле дверей входа, на прохладном ветру. Как увижу подходящего звания фигуру, так и тащу ее к прилавку чуть не за рукав, зазываю: «Шелк, атлас, канифас — все товары для вас! Задарма купите — в нашу фирму заходите! У нас без обману — радость вашему карману!»
