Гордо выпрямившись, Диана оценивающе оглядела комнату. Встретившись с ней взглядом, сидящие за столом перестали смеяться. Все перешептывались, чувствуя неловкость. Высоко подняв голову, она направилась к возвышению.
Торн сидя наблюдал, как леди Диана идет к нему. С удивлением он отметил, что она направлялась к столу с непринужденным видом скорее гостьи, а не пленницы. Нравилось ему это или нет, но Торн был восхищен ее смелостью. Женщины чаще всего появлялись в Рат-на-Иоларе в качестве пленниц – таковы обычаи Высокогорья, – и они обычно съеживались от страха и умоляли пощадить их. Торн безуспешно пытался вообразить, в каком случае эту женщину можно было заставить вести себя подобным образом. Он отвлекся от своих мыслей, почувствовав руку Энгуса на своей руке. Торн повернулся к нему.
– Что случилось, дружище? – спросил он, заметив тревожное выражение на лице Энгуса.
Энгус неловко поерзал.
– Ты все смотришь на нее, Торн, – прошептал он, убирая руку. – Мне непонятно твое внимание. Если ты хочешь ее, пойди и возьми, и покончим с этим! Тебе все равно никто не поверит, что ты этого не сделал. Это же твое право.
Торн коротко усмехнулся.
– Ты думаешь, мне нравится эта девчонка? Ошибаешься. Честно говоря, я не встречал еще женщину, которая так раздражала бы меня. И если я слежу за ней, – сказал он, неприятно пораженный наблюдательностью Энгуса, – то не потому, что хочу ее. А потому... – он запнулся, и Энгус с удвоенным вниманием стал вслушиваться в его слова, – потому что я не знаю, что она еще может выкинуть. Она ведь дралась со мной на ножах – за ней нужно присматривать!
Хотя Энгус ничего не ответил, Торну не понравилось серьезное выражение его лица: тот явно не поверил ни одному его слову.
Диана села на единственно свободное место – рядом с Торном. Она начала есть, даже не глядя в его сторону, с подчеркнутым изяществом обращаясь со столовыми приборами.
Ее манеры и поведение удивили его. В тех немногих случаях, когда ему приходилось сидеть за одним столом с Мак-Ларенами, он убедил себя, что едят они, как свиньи.
Конечно, эта девица провела два обязательных года при дворе в качестве фрейлины королевы. Само собой разумеется, что при дворе она научилась необходимым манерам.
