Обе машины остановились перед домом Эссарца, и Коралия первой вбежала в дом. За ней последовали женщина и Симон.
Дверь осталась полуоткрытой, и Патриций вошел. В передней находились двое агентов полиции, и капитан, небрежно ответив на их приветствие, прошел дальше, с видом домашнего человека.
В гостиной он услышал голос Коралии, восклицавшей:
— О Боже!.. Боже!
Капитан хотел войти, но ему преградили дорогу полицейские.
— Но я родственник госпожи Эссарец! Единственный родственник, — запротестовал Бельваль.
— У нас есть приказ, капитан.
— Да, да, я знаю это прекрасно. Оставайся здесь, Я-Бон.
В гостиной толпились какие-то люди, очевидно, тоже из полиции. Патриций увидел, как от них отделилась Коралия, пошатываясь и задыхаясь. Ее подхватила горничная, обняла за талию и усадила в кресло.
— Что случилось? — спросил капитан.
— Госпоже дурно, — ответила горничная, тоже еще не совсем пришедшая в себя. — Ах, я совсем потеряла голову…
— Но что же? В чем дело?
— Ах, господин, подумайте, такое зрелище! Да я сама…
— Какое зрелище?
В это время подошел один из полицейских.
— Что случилось? Позвать врача?
— Нет, нет, — поспешно ответила горничная. — Только обморок…
— Уведите ее, как только придет в себя… Ее присутствие здесь совсем не нужно…
И он учтиво обратился к капитану:
— Да, капитан?
Бельваль сделал вид, что не понял.
— Да, да, мы уведем госпожу Эссарец, как только будет можно… Но прежде мне нужно… — и, ловко обогнув спрашивающего, он воспользовался тем, что группа поредела, и прошел вперед.
То, что увидел капитан, вполне объясняло обморок Коралии. У него самого волосы встали дыбом.
На полу, неподалеку от камина, где его накануне пытали, лежал на спине Эссарец. На нем было то же домашнее платье, на плечи и голову накинута салфетка, которую какой-то господин, скорее всего врач, держал теперь в руке и объяснял:
— Да, лицо… Или вернее то, что было лицом… Теперь же это комок костей и разорванного мяса, сожженного и истерзанного, кусочки бороды и волос и яблоко раздавленного глаза…
— Он, наверное, упал лицом в камин, — сказал Бельваль, когда немного пришел в себя. — Его убили, и он упал…
— Кто вы такой? — обратился к нему другой господин, очевидно, игравший здесь главную роль.
— Капитан Бельваль, друг госпожи Эссарец, которого, как и многих, она спасла своим заботливым уходом в лазарете.
— Да, но вы не можете оставаться здесь. Пожалуйста, освободите комнату от присутствующих, — обратился он к комиссару. — Остаться может только доктор. И не пускайте сюда никого ни под каким предлогом!
