И вот, оказывается, господин Ленорман — никто другой, как сам Арсен Люпэн!
Окажись он просто русским князем, на это никто на обратил бы внимания. Такие метаморфозы для Люпэна были обычными. Но шефом Сюрте! Сколько в этом было очаровательной иронии! Сколько живого воображения проявилось в таком образе жизни, самом необыкновенном на свете!
Господин Ленорман — Арсен Люпэн!
Теперь можно было объяснить многие удивительные на первый взгляд — сходные с чудом, дела, еще недавно ошеломлявшие толпу и путавшие карты полиции. Стало ясно, как ему удалось освободить своего сообщника средь бела дня, во Дворце правосудия, причем — в заранее назначенный день. Разве не сказал он сам: «Если станет известна простота средств, использованных мною для этого побега, все будут крайне удивлены. „И это все?“ — скажут люди. Да, это — все, но надо подумать…»
Все, действительно, оказалось просто; надо было только быть шефом Сюрте. Люпэн же в ту пору как раз им был, и полицейские, повинуясь его приказаниям, становились его невольными сообщниками, о чем не догадывались и сами.
Какая блестящая комедия! Великолепный блеф! Монументальная шутка, способная внести веселое оживление в нашу мягкотелую, бесхарактерную эпоху! Сидя в тюрьме, наконец — побежденный, Люпэн, вопреки всему, оставался величайшим из победителей. Из тюремной камеры он озарял лучами славы весь Париж. Более чем когда-либо, он был кумиром, Хозяином!
Утром следующего дня, проснувшись в своем апартаменте в «Отеле Санте», как он его тут же назвал, Арсен Люпэн подумал о том, какой необычайный ажиотаж будет вызван его арестом под двойным именем Сернина и Ленормана, под двойным титулом князя и шефа Сюрте. Потирая руки, он произнес:
«Ничто так не скрашивает нашего одиночества, как одобрение современников. О, слава, солнце живущих!»
При свете дня камера произвела на него еще лучшее впечатление. Из окна, пробитого высоко в стене, была видна верхушка дерева, проглядывала синева неба. Стены были белыми. В помещении не было другой мебели, кроме стола и стула, вделанного в пол. Но все было чисто и показалось ему вполне приемлемым.
«Ну-ну, — подумал он, — небольшой курс отдыха в таком месте не будет лишен очарования… Но займемся сперва нашим туалетом… Есть ли все, что мне нужно?.. Нет… Надо, значит, позвонить горничной…»
Он нажал на рычажок, установленный возле двери и приводящий в движение сигнальный диск в коридоре. Минуту спустя засовы и железные полосы снаружи были отодвинуты, щелкнул замок и в камере появился надзиратель.
