Мэр оказался крупным мужчиной с седоватыми моржовьими усами и чуть неуверенными движениями.
– Как мило, как славно! – закричал он сразу. – Тот самый Март Траян! Я вас почти узнал! Я был на вашей выставке – пять лет назад, – это бесподобно! Я собирался приобрести ваши картины для города, но муниципалитет отказался выделить средства. Да вы садитесь, вот сюда, в кресло! Вина? Кофе? Конечно, кофе! Катя, кофе господину художнику! Итак, чем могу быть полезен?
– Это я хотел бы быть вам полезен. К вам весной приезжал эмиссар нашей Ассоциации…
– Понял-понял-понял! Это программа «Привнесение культуры в провинцию», да? Как я сразу не догадался! Вот сейчас только кофе, и я вам сам покажу… Катя! Где кофе наконец? Прибежала секретарша, симпатичная девочка лет восемнадцати, не больше, суетливо расставила чашки, разлила кофе. Кофе оказался просто прелесть, Март выпил его с удовольствием и попросил еще.
– Пойдемте, я покажу вам зал, – мэр повел его по коридорам, по лестнице вниз. – Нам обещали, правда, другого художника, некоего Тригаса, вы его знаете?
– Немного, – сказал Март.
– Но раз приехал сам Март Траян…
– Тригас, может быть, тоже приедет.
– Я никогда про него не слышал, – он хороший художник?
– Очень. Он долго работал в Японии, там его хорошо знают.
– Надо же, на наш городок – и такой десант знаменитостей!
Оказалось, что расписывать надо стены зала для торжественных актов. Общая площадь росписи составляла восемнадцать квадратных метров, и господин мэр, разводя руками, показывал, что примерно он хотел бы видеть. Март рассеянно кивал, соглашался; но уж очень хорошо высвечивались стены зала, слишком четко они образовывали единую ломаную плоскость, и – господи, хоть бы меня не понесло, не подхватило и не понесло, дай мне сил удержаться на уровне средней халтуры, господи, дай мне сил работать только за деньги!..
– Ну что же, – сказал Март. – Все замечательно. Давайте заключать договор.
– Давайте, – согласился мэр. – Я не слишком сведущ в такого рода делах…
– Двенадцать тысяч, – сказал Март, еще раз оглядывая стены. Зал был чертовски хорош. Улыбка мэра стала чуть напряженнее.
– Двенадцать тысяч? – переспросил он. – Динаров?
– Такова цена подлинного искусства, – сказал Март. – Да вы не огорчайтесь – когда все будет готово, вам эти двенадцать тысяч покажутся – тьфу!
– А что – деньги вперед? – осторожно спросил мэр.
– Половину, – сказал Март. – А половину – потом. Справедливо?
– Э-хе-хе, – сказал мэр. – И какой же срок?
