— А как насчет этой штуки — стрептомицина, которым они лечатся? — тут же спросил он у Джэн. — Что, если и тебе попробовать?
Джэн покачала головой.
— Нет, это ужасно дорого.
— Черт с ней, с ценой. Сколько оно стоит?
Джэн страдальчески улыбнулась и покраснела»:
— Что-то около четырехсот фунтов за весь курс.
— Ох, черт! — Барт был озадачен.
Джэн понизила голос:
— Родители Бетти заложили свой дом, а Линда, Линда говорит, что она заложила душу и тело…
Барт нахмурился. Четыре сотни монет — это чертова куча денег. Интересно, смог бы его отец получить такую ссуду в банке?
Джэн прервала его размышления:
— К счастью, нам об этом нечего беспокоиться… Говорят, что при таких случаях, как у меня, это не помогает. Это только, когда в горле, как у Линды, или как у Бетти — в бронхах…
Барт взглянул на круглое сияющее лицо Бетти, потом прислушался к ее хриплому дыханию. «Выглядит она не хуже, чем я, — подумал Барт, — а ведь она уже три года кочует по санаториям». Когда он взглянул на Линду, сердце у него сжалось, словно лист, попавший на язык пламени. Такое молодое и одновременно такое старое лицо. У нее это уже пять лет тянется. Нет, Джэн не станет такой. Они будут выполнять все — хоть он и не видел, в чем смысл этого курса лечения, — и через шесть месяцев Джэн будет здорова.
Конечно же, она будет здорова! «Шесть месяцев!» Он повторил про себя эти слова. Шесть месяцев ожидания. Когда-то он просто не смог бы примириться с этим, но сейчас это означало просто отсрочить то, чего ему так отчаянно хотелось — все равно, как лишиться увольнения в самый последний момент. Джэн не такая, как другие. В его теперешнем возбужденном состоянии была даже досада из-за того, что она не разрешила ему объявить об их помолвке. Он повторял это слово, удивляясь при этом своему совсем новому, непривычному ощущению. Он вспомнил, как парни возвращались в лагеря после отпуска с каким-то отсутствующим взглядом и вечными разговорами о помолвке. Ему это все казалось бредом собачьим. Помолвка! Ха, на кой черт! Зачем столько шуму из-за того, что человек вошел в это чистилище — промежуточное звено между радостями свободной любви и западней женитьбы? Ерунда какая-то. Но помолвка с Джэн — это совсем другое дело: как будто осязаемая связь выкована между ними. Она заставляет его теперь серьезнее относиться ко всему. Он как-то прочнее встал на ноги в жизни, стал думать о будущем. О господи, только бы Джэн теперь поправилась и пришел бы конец всем этим больницам!
