– Предупреждать надо! – не выдержал Жданов. – Катя не маг, читать-мысли не умеет! Зато с документами справляется...
Разъяренная Кира бросилась в каморку. Пора расставить все точки над «i». У Киры столько же прав давать указания помощнице президента фирмы, как у других!
– Почему ты оформила оплату ресторана по безналу?
– Вы не уточнили, – неловко оправдывалась Катя, – я подумала...
– Думать здесь есть кому! А ты должна бумажки оформлять правильно! – зашипела Кира. – И спрашивать, если что-то непонятно! Язык не отсохнет!..
– Я сейчас все исправлю, – тихо пообещала Катерина и, опустив голову, поплелась в бухгалтерию.
Из Катином столе жалобно зазвонил позабытый телефон. Кира испепелила будущего супруга взглядом. Плоская яркая коробочка телефона продолжала издавать пронзительные звуки.
Заглянувшая в кабинет с контрактами на подпись Татьяна-«Пончик», пытаясь уберечь покой шефа, на цыпочках прокралась в Катину комнатушку и схватила трубку неугомонного телефона.
– «Zimalettо», добрый день. А Кати нет. Она вышла, что-нибудь передать? А кто звонит? – и вернулась в кабинет с загадочной улыбкой.
В это время в комнате появилась Катерина. Она положила перед Андреем расходный ордер и попросила:
– Андрей Павлович, подпишите, пожалуйста. Для Киры Юрьевны...
Жданов размашисто расписался. В это время Татьяна драматическим громким шепотом сообщила:
– Кать, тебе только что любимый звонил... ...
Катя оторопело уставилась на подругу:
– Кто?
– У тебя их так много? – лукаво усмехнулась приятельница. – Коленька твой, вот кто! Николай Зорькин!
Андрей обмер.
– А... Да, спасибо. Я ему перезвоню, – нарочито небрежно пробормотала Катерина, забирая подписанный бланк. – Все в порядке, спасибо, Андрей Павлович!
На пороге, сияя, появился Малиновский! Впрочем, нет – это он новый костюмчик от Милко накинул. Патриот компании! Но даже прилагавшийся к костюму ненавистный строгий галстук не смог удавить в Романе чувство юмора.
– Привет работникам легкой промышленности! Что ты такой кислый?
– Катя влюблена, – безжизненным голосом проговорил Жданов.
– Я тебе давно говорю – у нее на лбу написано: люблю Жданова, тэ-че-ка!
– Не до шуток, Рома! Потому что речь не обо мне, – хмуро ответил Андрей.
– Ну, я за нее рад. А ты что, ревнуешь? – типу вроде Ромы неведомы душевные терзания.
Андрей косо ухмыльнулся и огорошил циничного партнера:
– Сказать, как его зовут?
– Квазимодо?
– Николай Зорькин.
Лицо Романа отразило переизбыток умственной, деятельности и даже приобрело выражение, среди посторонних людей способное сойти за озабоченность.
