После уроков Кобаяси велел сдвинуть столы в круг, как это делалось обычно в час обеда. Когда наконец все уселись, директор положил перед каждым по тоненькой полоске поджаренной сушеной каракатицы – к зеленому чаю. Угощение не бог весть какое, но по тем временам – роскошь. Сам директор уселся рядом с Рё-тяном и поставил перед ним стакан, в котором было налито немного сакэ[29]. Его выдавали тогда только по специальным карточкам людям, уходившим на фронт.
– Это первая беседа за чашкой чая в «Томоэ», – обратился директор к присутствующим. – Пусть же будет весело. Говорите Рё-тяну все, что вам хочется. И не только ему, но и друг другу. Выходите по одному на середину и высказывайтесь. Итак, начали!
И на этот раз все было впервые: впервые ели в школе сушеную каракатицу, впервые Рё-тян сидел с ними за одним столом и, наконец, впервые они видели его потягивающим сакэ.
Один за другим ребята выходили в круг, становились лицом к Рё-тяну и говорили ему напутственные слова.
Поначалу ограничивались обычными пожеланиями: беречь себя, не болеть. Но тут Мигита, одноклассник Тотто-тян, рассмешил всех, заявив:
– В следующий раз, когда поеду в деревню, обязательно привезу вам «погребальные» пирожки!
Ребята от души рассмеялись, и вот почему: уже год, как Мигита съездил в деревню и отведал там на похоронах пирожков, которые пришлись ему по вкусу. С тех пор он все обещает угостить ребят «погребальными» пирожками, но так и не выполнил своего обещания. Поначалу от слов Мигиты о «погребальных» пирожках директора даже передернуло: провожаем солдата, а говорим о похоронах, но потом он спохватился и захохотал вместе со всеми над простодушным пареньком. Громко смеялся и Рё-тян, ведь и ему Мигита не раз обещал привезти пирожков.
Потом поднялся Оэ и пообещал Рё-тяну:
– А я стану садоводом, лучшим в Японии! (У отца Оэ в Тодороки был большой сад-питомник.)
Затем на середину вышла Кэйко Аоки. Вышла и молчит. Стеснительно захихикала, не сказав ни слова, молча поклонилась Рё-тяну и вернулась на свое место. Тотто-тян выскочила ей навстречу и высказалась вместо нее:
– А у Кэйко-тян во дворе куры летают! Я сама видела недавно!
Потом выступил Амадэра:
– Если найдете раненую кошку или собаку, приносите ко мне, я вылечу!
Коротышка Такахаси пролез под столом и сразу же оказался в центре.
– Спасибо, Рё-тян! Спасибо за все! За разное… – сказал он звонким голосом.
Потом наступил черед Айко Сайсё:
– Благодарю вас, Рё-тян! Помните, однажды я упала, а вы меня забинтовали… Никогда не забуду.
