Пытаясь найти хоть что-то в защиту матери, Лизандер сгорбился над письмами и фотографиями, собирая их в папку. Через секунду большая полосатая кошка, которая приняла письма за бумагу для своего выгребного ящичка, с шумом начала их разбрасывать.
Потом уже, когда Лизандер убирал эту порочную папку в ящик стола, на пол выпала выцветшая фотография. Дядя Алистер с широкой ухмылкой на лице раскинулся в кресле с сигарой в руке, а матушка, смеясь, стояла на коленях у его ног и держала между пальцами его грязный член подобно сигаре. Оба были обнажены.
Лизандер всхлипнул. Через секунду его горе вывело из ступора Дину.
Черт побери, я думала, что я ее сожгла. Ах, шалунья ты, шалунья, – пожирая глазами фотографию, восторженно вскрикнула миссис Бингем.
Покопавшись в своей коробке, кошка выкатила зеленую бутылку джина «Гордон», пустую на три четверти.
Включи погромче телевизор, – сейчас же озабоченно сказала Дина. – Там Уильям Моррис в «Внимал роуд шоу».
Лизандер едва успел добежать до туалета, и его начало рвать.
Спотыкаясь и прыгая через три ступени, он вылетел на улицу, забитую автомобилями, спешащими домой до часа пик. Мегги и Джек носились по сумеречному пляжу. Он остро ощутил равнодушие моря, отступающего в белой полосе пены, а потом растекающегося у его ног. На фоне темнеющего неба зажглись огни пирса. Дальше располагалась маленькая ярмарка, на которую Пиппа частенько брала его с собой поближе к зиме. Но сейчас красный паровозик стоял неподвижно. Не пищали и не визжали от восторга детишки, слетая вниз по желто-голубой спиральной горке. Карусельные лошадки были закутаны в кожаные накидки. Даже вампиры из поезда ужасов исчезли.
– О нет, – взмолился Лизандер, яростно растирая лезы. – Ну, пожалуйста, мама, нет, нет, нет.
Но он уже знал, что его детство ушло безвозвратно.
Китти устало делала списки к Рождеству, которого она боялась. Все рождественские открытки Раннальдини были разосланы и куплены подарки его многочисленным детям и каждому члену лондонского «Мет». Так Раннальдини компенсировал свое наплевательское отношение ко всем на свете. Еще более восхитительные подарки были сделаны для его многочисленных любовниц, но этим занималась его лондонская секретарша, имевшая больше вкуса. Китти удивилась, что в этих списках отсутствуют имена Флоры и Рэчел. Мужа не было так давно, что, может быть, она просто не в курсе всех изменений. Во всяком случае, ледники были забиты. Раннальдини нравилось, когда на Рождество собирались Сесилия и все дети, а Гермиона, Боб и маленький Козмо приходили на рождественский обед. Еще Китти была занята тем, что отчаянно торопилась покрыть свою ширму фотографиями Раннальдини со знаменитостями, и как раз сейчас вырезала одну из них, с восхищением рассматривая принцессу Мишель.
