– Да ведь она у него есть, – возразила Джорджия. – Он единственный из моих знакомых, кто делает серьезные деньги во время спада.
– А я все еще пытаюсь придумать рифму к слову «змея», – сказал Дэвид, доставая чековую книжку.
– Когда надо отослать Катулла?
– В январе.
– От этого мне почему-то еще лучше.
– Вы читаете поэзию?
– Нет, с тех пор как однажды взяла почитать Херрика и обнаружила во всех его поэмах пометки Гая, связанные с Джулией. Я уверена, что Херрик расхваливал белизну и безволосие ног Джулии только потому, что она не пользовалась его бритвой.
– Может, поднимемся ко мне на минутку? – спросил Дэвид, когда они вышли из ресторана.
На секунду, когда он вдруг достал ножницы, она ужаснулась, думая, что он маньяк, но он засмеялся и сказал, что просто хотел бы срезать ей челку, чтобы видеть ее глаза.
Дэвид прожил злосчастный год с бессонницами, апатией, переутомлением и ужасными головными болями от не находящих выхода эмоций. А он был мужчиной, привыкшим контролировать и себя, и других; он морщился от физически видимых усилий; часто был грубым и бесцеремонным оттого, что приходилось скрывать свои чувства, и, как однажды пораженный, он искренне считал себя конченным.
Через полчаса после того как Джорджия пришла домой, зазвонил телефон.
– Я не «Скорпион», – сказал Дэвид. – А если вы попробуете «змею» заменить «червяком», то сразу найдется масса рифм к этому слову.
– Ядовитый червяк, вся моя жизнь наперекосяк. Неплохо сказано, – засмеялась Джорджия. – Ты просто прелесть.
– Я надеюсь тебя увидеть, пока твоя жизнь еще не совсем наперекосяк.
– На будущей неделе перекосится, – пообещала Джорджия.
В Парадайз вернулись ручьи и Гай Сеймур. В Хитроу его, красивого и загорелого, встретила толпа фотокорреспондентов, там же он подтвердил свое заявление, что остается верен своей заблудшей жене, и добавил, мужественно, но несколько натянуто улыбнувшись, что как христианин и отец он против развода. И в самом деле, он не мог себе позволить ничего, кроме великодушия. Французское путешествие разорило его. Половина галерей в Вест-Энде загнулись, и ему необходима была финансовая помощь Джорджии, чтобы продержаться. А его порочная Джорджия вдруг стала выглядеть ну просто волшебно, и он вдруг обнаружил, что ему здорово не хватает этой ее порочности. Поскольку Лизандер был в Австралии, он чувствовал себя спокойнее, а Джорджия искренне хотела спасти их брак. Они ладили лучше, чем месяцы назад, а пресса, занятая конфликтом в Персидском заливе, отстала.
