— Как вы встретились?
— Я сводная сестра Раиса. Мы обвенчались с твоим отцом спустя несколько месяцев после смерти твоей матери. Он был одержим мыслью никуда не отпускать нас от себя. Он не переживет, если у него еще одного ребенка заберут Плантагенеты. И, как он сказал, ни за что не отпустит свою вторую жену.
Аделина прислонилась к валику для изголовья и предложила Майде край покрывала, чтобы согреть ноги.
— И, когда мальчики подрастут, отец должен объявить старшего своим наследником.
Майда накрыла ладонь Аделины своей ладонью.
— Мне пришлось сказать тебе об этом сейчас. Кардок молчал бы еще долгие годы. Вчера я попросила его поговорить с тобой, до того, как ты выйдешь замуж. Ты должна понимать всю степень риска. Тэлброк может впасть в ярость, когда однажды узнает, что, женившись на наследнице, получил в жены безземельную. — Майда пребывала в нерешительности. — Ты разочарована тем, что есть другой наследник?
Аделина покачала головой:
— Я ожидала, что отец передаст бразды правления племяннику, сыну Раиса. Он не столько хозяин земли, сколько вождь этих людей. Я понимала это еще ребенком.
— Нормандцы видят все по-другому. Для них он прежде всего хозяин земли. Твой муж будет считать, что долина перейдет к тебе по наследству. Если ты все же решила выйти за него, будь осторожна: не говори, что наши сыновья законные, ради себя и ради них. Даст Бог, когда Пенрик вырастет, у нас будет достаточно золота, чтобы подсластить твоему мужу горечь разочарования.
— Тэлброк и так богат. Ему все равно: пусть себе долина переходит твоему сыну.
Майда покачала головой:
— Он был богатым, а теперь у него нет земли и он может захотеть получить долину. Молю тебя, не говори ему правды, пока мальчики не вырастут.
Аделина помнила добрый свет в глазах Тэлброка.
— Он никогда не обидит ребенка.
— Прошу тебя, Аделина, поклянись, что ничего ему не скажешь.
Аделина со вздохом пожала Майде руку.
— Я клянусь, хотя и уверена в том, что Тэлброк никогда не причинит вреда мальчикам.
Аделина отчетливо слышала страх в голосе Майды. Неужели эта женщина страшилась возвращения дочери Кардока домой из опасения, что та возненавидит своих братьев? Неужели здешний народ держится от нее на расстоянии и не сплетничает при ней из страха, что она возненавидит своих маленьких братьев за то, что они, а не она, унаследуют земли в долине? Даже родной отец боялся сказать ей правду! Кем же они считают ее: бессердечным чудовищем? Аделина открыла глаза.
