— Я никогда не слышала об этой истории…
— Я знаю, ты ведь и думать не могла ни о чем другом, кроме как о возвращении на родину, и леди Мод не хотела тебя расстраивать.
— А ты не говорила ни о чем другом, кроме как о возвращении, с тех пор как мы покинули Нормандию.
Петронилла уронила голову на руки.
— Эта страна такая мокрая и холодная, что я готова была на коленях ползти в Нормандию, только бы снова оказаться дома.
Аделина помнила, что думала и чувствовала, когда пять лет назад уезжала из долины. Она погладила Петрониллу по голове.
— А сейчас? — спросила она.
— Сейчас, — ответила Петронилла, — я смотрю на вещи по-другому. И я привыкла к холоду.
Аделина рассеянно подумала о том, что ей будет приятно видеть в доме еще одно знакомое лицо. Из соотечественников, кого она помнила с детства, в долине почти никого не осталось.
— Ну так как? — спросила Петронилла. Аделина расправила плечи.
— Когда отец вернется с охоты, я попрошу его то серебро, что он собирался дать тебе на дорогу, отложить тебе на приданое.
— А Хауэлл? Ты спросишь у него, могу ли я выйти за Хауэлла?
— Женить на себе Хауэлла — твоя задача, а не моего отца, — заметила Аделина.
Ночью перед венчанием, последней ночью, когда она делила кровать с Петрониллой, Аделина лежала без сна. Когда дверь в спальню тихо отворилась, Аделине на долю секунды померещилось, что Тэлброк пришел за ней. Конечно, это был не он. Аделина села в кровати и шепотом поприветствовала Майду.
— Хочешь поговорить со мной? — Аделина кивнула в сторону спящей служанки. — Она спит крепко.
Майда кивнула, ее тщательно расчесанные щеткой волосы серебрились в лунном свете, струившемся из узкого оконца.
— Я подумала, что ты не будешь возражать, если я возьму на себя обязанности матери и поговорю с тобой о супружеском долге.
Аделина вылезла из-под покрывала и села рядом с Майдой.
Майда могла бы поговорить с ней раньше, после ужина. Видимо, у нее была серьезная причина прийти сюда ночью из хижины. Аделина старалась говорить тихим шепотом:
— Я кое-что знаю.
— Не сомневаюсь. — Женщина посмотрела на луну, потом снова на Аделину. — Я должна тебе признаться, что не сказала всей правды тогда, у ткацкого станка. Но я не могу спать, зная, что ты выходишь замуж за Тэлброка, оставаясь в неведении.
Аделина пожала Майде руку.
— В ту ночь, когда был набег, я подумала, что вы, должно быть, повенчаны с Кардоком. Мальчики законные сыновья, не так ли?
Майда кивнула:
— Это так, и Кардок любит их до безумия. И тебя тоже. Аделина простила Майде эту маленькую ложь.
