Гарольд в сердцах ударил по перилам парапета кулаком.
— Если бы этот священник… Если бы люди Кардока могли знать, что на самом деле произошло там, в Ходмершеме…
— Они не могут знать и не узнают. Ты же понимаешь, старина, что, если ты им расскажешь, я тебя не пощажу. — Симон в последний раз взглянул на узкий проход между холмами в долине. — Когда спустишься, отправь сюда часового. Я смертельно устал.
Ветер утих перед закатом. Черные облака так и остались висеть над вершинами холмов по краю долины. Как только солнце покинуло небо, в узких окнах большого дома Кардока отразились желтые огни от очага. Янтарные угольки взлетали вверх, устремляясь в небо вместе со столбом дыма, вырывавшимся из дымового отверстия в покатой, крытой черным сланцем крыше.
На дальних подступах ярко зажглись костры пастухов. Пониже появились огни поменьше — то горели факелы над головами тех, кто с наступлением ночи покидал гостеприимный дом Кардока и карабкался наверх, в жилища, притулившиеся на склонах холмов.
Приглушенные звуки голосов достигали часового в высокой крепости над долиной. Голоса эти смешивались со звуками флейты — часовой развлекался, наигрывая нехитрую мелодию. Чтобы согреться, он мерил шагами небольшую площадку.
— Все ли в порядке? — спросил, поднявшись на вышку, Симон.
Люк остановился и опустил флейту.
— Как будто да. Я только что пересчитал факелы. Только десять из них поднимаются вверх до уровня пастушьих хижин. Все как всегда.
— Под одним факелом могут идти до пяти душ. Завтра я поставлю человека, чтобы проследил, как они будут уходить.
Люк кивнул:
— Большинство на пути не минует медоварню. Говорят, Кардок щедр на выпивку и стол.
Ночь в крепости обещала быть холодной и долгой. Если бы Кардок и его пастухи-солдаты предложили место у очага воинам Симона, нормандский форпост вскоре бы обезлюдел. Симону еще крупно повезло, что старый лис Кардок пока не проявил стратегического гостеприимства.
Симон спустился вниз по лестнице, прикрепленной к стене башни, пересек небольшой двор и заглянул в казарму.
— Гарольд, — позвал он, — пойдем со мной. Посмотрим, как Кардок проводит ночь.
Гарольд вышел из теплой казармы, запахиваясь в еще один плащ.
— Почему сейчас?
— Кардок не ждет нас после наступления темноты. С приездом дочери жизнь в его доме собьется с привычного ритма. Подходящий момент для проверки.
— А если он нас не примет?
— Придется, мы имеем право зайти в конюшню и взять своих лошадей.
— Он знает, что мы держим тут у себя двадцать верховых.
