– Я не стану обращаться за помощью к Мэндвиллу.
– Но с его связями и влиянием...
– Я справлюсь сам, или будь что будет. Кроме того, я пришел к выводу, что Онория того не стоит.
Найджел сунул руки в карманы.
– А твое честное имя? Как насчет него?
– Было бы из-за чего стараться! Какой смысл вернуть себе расположение света, где джентльмен предает друга ради юбки? Где сплетням верят больше, чем правде? Баллард был мне другом. – Колин едва не поперхнулся на слове «друг». Они ведь дружили с детства, с беззаботных дней в Итоне, были соседями по комнате – Колин, Найджел, Хью Баллард и Уильям Никерсон.
– Баллард был другом, – сказал Найджел, – и ему нет прощения. Признаюсь, однако, я всегда подозревал, что он корыстен, но он хорошо это скрывал. Но чтобы такое? Никогда бы не подумал, что кто-то из нас может поступить столь низко.
Колин смотрел на оживленную улицу, запруженную прохожими. В отличие от широких улиц Мейфэра узкие улочки Чипсайда заполняли просто одетые люди. Они спешили по делам, а вовсе не для того, чтобы покрасоваться перед знакомыми.
– Жаль, Никерсона нет в Лондоне, – сказал Колин. – Он бы мне сейчас пригодился. Если кто и мог бы заставить Балларда признаться, так это он. Никерсону верят все.
– А где сейчас Никерсон?
– Где-то на континенте. Лечит сердечную рану, нанесенную моей сестрицей Джейн прошлым летом.
– Ах да, вспоминаю! Бедняга. До сих пор не могу понять, почему она его отвергла.
– Я тоже не понимаю. Сестра, кажется, решительно вознамерилась остаться старой девой. Наверное, у нее есть на то уважительные причины. Впрочем, я должен идти. Не стоит рисковать, тем более ради болтовни о безнадежности моей сестры.
– Верно. Мне только жаль, что новости не очень-то тебе на пользу.
– Мы установили, кто и по какой причине, и это уже кое-что. Я очень благодарен тебе за помощь. У меня осталось так мало друзей, которым я мог бы доверять.
– Ты точно не обратишься за помощью к Мэндвиллу?
– Уверен. – В груди у Колина все сжалось.
– Значит, так тому и быть, – кивнул Найджел с очевидным неодобрением. – В конце концов, решать тебе. Если узнаю что-нибудь новое, дам тебе знать.
– Отлично. Спасибо, Найджел.
– Ты мой должник, – подмигнув, сказал Найджел. Через минуту его и след простыл – он затерялся в толпе спешащих прохожих.
Будь оно все проклято! Как он мог быть таким слепцом? Свалять такого дурака? Черт, он даже послал Балларда поговорить с Онорией, объяснить, что произошло в «Уайтсе» на самом деле. Как последний дурак, отдал Балларду карты в руки. Колину вспомнилось, что Баллард в тот день показался ему немного странным, непохожим на самого себя. Ему было явно не по себе. Разумеется, ему было нелегко – как Иуда, он предал близкого друга, и не тридцати сребреников ради, а из-за ветреной пустышки.
