ДАУД [снаружи]
Великий господин.
ДЖОН БИЛ
Принеси еще богов.
ДАУД
Да, великий господин.
ДЖОН БИЛ
Я не могу заставить их не называть меня абсурдными именами. Они так адски Восточны.
[Входит ДАУД.]
АРЧИ БИЛ
Он принес два больших на сей раз.
ДЖОН БИЛ [к АРЧИ]
Ты видишь ржавчину вокруг их ртов. [ДАУДУ]: Они оба нечисты.
[Он указывает на правую кучу, и ДАУД кладет их туда. ДАУДУ.] Принеси еще.
ДАУД
Великий господин, нет больше богов в Аль-Шалдомире.
ДЖОН БИЛ
Это хорошо.
ДАУД
Какие будут приказы, великий господин?
ДЖОН БИЛ
Слушай. Ночью ты должны придти и забрать богов. Этим будут поклоняться снова в прежних местах, а этих ты должен бросить в великую реку и не говорить никому, куда бросил их.
ДАУД
Да, великий господин.
ДЖОН БИЛ
Ты сделаешь это, Дауд?
ДАУД
Непременно, великий господин.
ДЖОН БИЛ
Мне жаль заставлять тебя делать это. Ты опечален. И все же это должно быть сделано.
ДАУД
Да, я опечален, великий господин.
ДЖОН БИЛ
Но почему, Дауд?
ДАУД
Великий господин, во времена, которых Вы не помните, эти боги были святы. В те времена, о которых Вы и помыслить не можете. В минувшие столетия, господин, возможно, еще до прохода. Люди молились им, падали ниц перед ними, приносили им жертвы. Свет старых очагов озарял их, огонь от старых сражений. Тени гор падали на них, столько раз, господин, столько раз. Рассвет и закат сияли на них, господин, подобно мерцанию молнии; рассвет и закат, рассвет и закат, сменяли и сменяли друг друга столетия за столетиями. Они сидели, созерцая рассветы, подобно старикам у огня. Они так стары, господин, так стары. И однажды рассветы и закаты сгинут и не будет больше сияния над миром, а они могли бы еще сидеть в наступающем вечном холоде. Но теперь они уходят... Они - наша история, господин, они - наши старые времена. Хотя, быть может, это были плохие времена, но они - наши времена, господин; и теперь они уходят. Я опечален, господин, что старые боги уходят.
ДЖОН БИЛ
Но это - плохие боги, Дауд.
ДАУД
Мне тяжело, когда плохие боги уходят.
ДЖОН БИЛ
Они должны уйти, Дауд. Гляди, никто не следит за нами. Бери их теперь.
ДАУД
Повинуюсь, великий господин. [Он берет самого большого из богов со ржавчиной.] Ну, Ахо-умлах, ты не должен больше пить Нидиша.
ДЖОН БИЛ
Нидиш был принесен в жертву?
ДАУД
Он напоил Ахо-умлаха допьяна.
ДЖОН БИЛ
Нидиш. Кто он?
ДАУД
Это мой сын. [Выходит с Ахо-умлахом. ДЖОН БИЛ почти задыхается.]
АРЧИ БИЛ [который осматривал шатер]
