Он был верен своему слову, и никакой угрозы насилия она не ощущала. Все же иногда ей было как-то не по себе. Как, например, сейчас, когда она смотрела на его стройное бронзовое тело. Когда он стал расстегивать брюки, она почувствовала волну желания, разливающуюся внизу живота, и поспешила отвернуться. Все труднее становилось оставаться безучастной к совместному проживанию в одной спальне, но каждой частичкой своего тела она сопротивлялась мысли о том, чтобы самой пойти к нему в объятия.
Внутренне она возмущалась тому, что ей были небезразличны круги у него под глазами — свидетельство трудного дня, тому, как подолгу теперь задерживался ее взгляд на его лице в ожидании редкой улыбки. Но больше всего ее возмущали внезапные приливы жара, которые она испытывала, глядя на него.
Она не могла отдаться Кэботу до тех пор, пока Роберт не был забыт. И она не могла избавиться от мыслей о Роберте до тех пор, пока не выяснена его роль в этом ужасном преступлении.
Одно без другого было невозможным, и она не знала, как найти выход из этой ситуации.
Чувство беспомощности и отчаяния только усилилось в дни, предшествовавшие вечеру в приюте. Ли отправилась с визитом к шерифу Сандерсу, но тот уехал в Сайкстон. Она все время видела пред собой лицо Роберта, слышала его голос, и это подталкивало ее к поискам новой информации.
Тем не менее непосредственно перед рождественским вечером все ее внимание было сосредоточено на новом муже.
— А я почти поставила на себе крест, — бросила она через плечо Кэботу, который в это время одевался на вечеринку.
— Я же пришел, — ответил он, заправляя белоснежную рубашку в черные брюки. Он никак не объяснил свое позднее появление, но Ли сочла за лучшее подавить свое раздражение. Он топнул ногой, надевая ботинок, потом другой.
Она обернулась, разглаживая свое темно-зеленое шерстяное платье. С высоким воротничком и длинными рукавами, оно было практичным и теплым, а цвет был нарядным и прекрасно оттенял ее глаза.
Кэбот поднялся с кресла у камина и подошел к шкафу, чтобы надеть черный сюртук из тонкого сукна. Внизу часы пробили семь.
Около двери он подождал ее, и они вместе спустились вниз. Поскольку повозка Ли была одноместной, Кэбот пригнал с лесопильни фургон.
Кэбот задержался у вешалки, надевая пальто, а Ли вышла на улицу. Ночь была ясная и холодная, без малейшего ветерка. Бледная луна виднелась на туманном, беззвездном небе.
Ли остановилась возле лошади, машинально поглаживая ее бок. Воспоминания о прошлогоднем Рождестве вдруг нахлынули на нее, но она попыталась отбросить их. Все изменилось с тех пор. Теперь она не могла думать о Роберте, не вспомнив о том новом, что она о нем узнала.
