* * *
Каждый эстрадный коллектив в Куралесинской филармонии — это государство в государстве. Здесь можно понять все или ничего.
— Я восемь раз видел северное сияние из-за двух непорванных билетов, которые нашли КРУшники у меня в кармане! — так говорит Яков Давыдович Школьник. — Имею вам сказать больше! Я понял размеры этого зрелища и как оно делается! Я сорок лет организовываю концерты. Желаю сказать еще. Я видел, как валят лес, и даже несколько лет помогал этому негативному явлению. Я — защитник природы! Но и это тоже было шикарное зрелище, и я понял его до конца. Но кто мне может объяснить, как делаются зрелища в Куралесинской филармонии, если я, проработав сорок лет администратором, до сих пор этого не знаю!
Так говорит Яков Давыдович Школьник — милейший человек, пятидесяти восьми лет от роду, невысокий, с белым пушком на висках и мраморным черепом, — администратор рок-группы «Чертог дьявола», непостижимый балагур и любимец Куралесинской филармонии, с которым напрасно соперничают его друзья — Веня, Гудок и неизбежное зло, которое имеется в любой артистической богадельне, — Горох.
Веня и Гудок — пожилые администраторы, но любящие искусство до известных пределов.
— Хочу вам сказать, что за искусство надо страдать! — так начинает Яков Давыдович свою речь, когда они собираются вместе.
— Веня, у тебя еще есть шанс, я соберу тебе передачку, но только сделай за меня левый концерт по своим билетам, не уноси их в могилу!
Веня, щупленький администратор сборного коллектива (солянки), пугливо осматривается по сторонам, но видя, что незнакомых лиц нет, делает страшное лицо и, обращаясь к Гудку, важному, шикарно и безвкусно одетому администратору танцевального коллектива «Этот мотылек», пищит, хватаясь за голову:
— Гудок! Что говорит этот человек! Что он кочумает? Он построил Вене при жизни памятник и хочет его посадить при жизни в тюрьму! Он собирается кормить мою семью в столовой из консервной банки, а мне десять лет носить передачку из вареных картофельных глазков!
Гудок взмахивает огромным кулаком, на котором нанизан рубин в золотой оправе, и рычит:
— Мы его убьем, Веня! Ему не придется выковыривать картофельные глазки для передачки, но неужели ты действительно хочешь унести концертные билеты с собой в могилу? Твоя семья не будет черпать гороховый суп из консервной банки и закусывать его килькой, если ты поделишься половиной со мной! Веня, зачем страдать от искусства — пусть оно страдает от нас!
