Вопрос
Из интервью Кипа Холи Брюсу Шнайеру:
"Если агенты TSA при досмотре выбрасывают жидкость, которую вы везете, но не задерживают вас – значит, они уверены: вы не представляете опасности".
Комментарий читателя в блоге Шнайера: "Если я не представляю опасности, зачем же они, черт возьми, выбрасывают жидкость?"
В интервью Кип Холи комментировал решение федеральных властей США об отмене с августа 2007 года практиковавшегося несколько лет запрета на зажигалки у авиапассажиров. Все и всегда знали, что это идиотский запрет – особенно на фоне никогда не запрещавшихся спичек. Поэтому критикам наверняка было приятно услышать признание ошибки из уст директора TSA, назвавшего массовые конфискации зажигалок "театром безопасности, опошляющим реальный процесс обеспечения безопасности полетов".
Особо, надо думать, приятно это было известному криптографическому гуру и эксперту по безопасности Брюсу Шнайеру, с подачи которого термин Security Theater и получил широкое распространение. Года полтора-два назад Шнайер запустил в оборот еще один удачный термин – "Movie-Plot", или "киношный террористический заговор", коим стали метить всевозможные жуткие угрозы, изобретаемые то спецслужбами, то тележурналистами, то фантастами или просто людьми с богатой фантазией для поддержания населения в надлежащем тонусе беспокойства и страхов. Поскольку число киношных заговоров неуклонно росло, приводя к усложнению досмотров и расширению списка всевозможных запретов в аэропортах, Шнайеру пришло в голову довести эту тенденцию до абсурда и объявить в Интернете конкурс на самый лучший и оригинальный террористический план. Народ с энтузиазмом откликнулся на инициативу, так что примерно за месяц Шнайер получил и опубликовал около тысячи самых разных сценариев. Например, такой.
В кадре – чикагский аэропорт O’Hare, славящийся одним из самых насыщенных пассажиропотоков в США. Время действия – канун Дня благодарения, то есть последний уик-энд ноября, для работников американского транспорта давно ставший чуть ли не самым хлопотным праздником в году. В длиннющей и, как обычно, недовольно брюзжащей очереди, покорно ожидающей досмотра, ничем не выделяется одинокий пассажир с кейсом. Добравшись, наконец, до поста контроля, человек делает все так, как требует служба безопасности, – снимает ботинки, проходит через металлоискатель, а кейс ставит на ленту транспортера рентгеновского аппарата, просвечивающего ручную кладь. Но когда чемоданчик оказывается внутри машины, в раме его каркаса вскрывается небольшая ампула с соединением ртути, которое просачивается в аппарат просвечивания. Пассажир, успешно прошедший досмотр, забирает багаж и спокойно уходит, обращая внимание лишь на то, чтобы кейс не прикасался к одежде. Ядовитый чемоданчик оставляется в ближайшем туалете, а злоумышленник вскоре покидает аэропорт. Использованное соединение ртути является сильнейшим нейротоксином, так что смертельно зараженным теперь оказывается каждый предмет багажа, пропускаемый через рентгеновский аппарат. Причем не только в Чикаго, но и еще в десятке крупнейших аэропортов страны, где другие "одинокие путешественники" совершают аналогичное преступление. Эффект от этого бесшумного теракта начинает проявляться уже через несколько часов. Быстро умирают все сотрудники службы безопасности, обслуживающие каждую из пораженных ядом машин просвечивания. Аэропорты парализованы, а тысячи пассажиров с отравленной ручной кладью оказываются мертвы по прибытии самолетов в пункты назначения. И даже если самолеты совершают экстренную посадку, ни одна больница не может остановить убийственное и необратимое действие токсина…
