В тридцать один год Агата все еще оставалась девственницей, она так никем и не увлеклась. Порой, по вечерам, когда она смотрела фотографии Джулиана, на нее накатывал ужасный жар, она вся горела, виновато лаская себя, как когда-то в подвале, много лет назад. Но облегчение сопровождалось таким стыдом и отвращением к самой себе, что она начинала лихорадочно перебирать янтарные бусинки своих четок, моля о прощении пресвятую Деву Марию. Эти четки и молитвы всегда приносили ей успокоение, когда она восемнадцать месяцев безвылазно просидела в подвале дома Габриэль. Она была еврейкой, но все еще бережно хранила их у себя.
Незакрытые ставни монотонно и резко хлопали по обвитым плющом розовым гранитным стенам ее маленького дома. Ветер ужасной силы с корнем вырывал кусты жасмина и мимозы, которые так заботливо выращивала тетушка Бригитта. Даже нацистская оккупация не смогла уничтожить тетушкину мимозу, а теперь бледные цветки были разбросаны по земле, как конфетти.
– Агата! – Резкий голос тетушки Бригитты вывел Агату из состояния мечтательной задумчивости, и, вздохнув, она засунула свой альбом в самое безопасное место – под матрац.
– Закрой эти ставни, Агата, – прокричала ей тетя, однако ее голос едва доносился до Агаты сквозь завывание ветра. – Немедленно закрой!
Агата открыла окно, пытаясь дотянуться до ставен, и ветер тут же подхватил ее длинные белые волосы, разметал их по лицу и закружил в бешеном водовороте. Она ухватилась за тяжелые ставни, подтянула их к себе и закрыла на ржавый шпингалет.
Ее тетушка появилась в спальне с выражением какого-то сомнения па морщинистом лице, постояла, а потом отправилась прочь, что-то бормоча себе под нос. Тетушка Бригитта была увядшей женщиной шестидесяти четырех лет, тонкие волосы и печаль, сквозившая во всех ее движениях, как зеркало отражали все те страдания и лишения долгих военных лет, которые она перенесла, особенно смерть горячо любимого мужа. Теперь единственное, что у нее осталось, была племянница, которую она взяла к себе после того, как война закончилась, и с которой у нее не было ничего общего. Тетушка Бригитта вовремя сбежала из Парижа и отправилась к своим родственникам, жившим в безопасности на юге Франции.
Когда началось возвращение на родину еврейских семей, которых преследовали нацисты, Агата приехала к своей единственной оставшейся в живых родственнице. Тетка настояла, чтобы Агата осталась жить с ней, и нашла ой работу в местной школе, где она могла обучать балету миленьких девочек.
