Тотчас застрекотали пулеметы на оставшихся самолетах – они сосредоточили огонь на ведущем шаре, однако без видимого успеха. Два других шара выпустили зеленые лучи, и патрульные разделили судьбу своего собрата.
А потом зеленый луч ведущего шара круто пошел вверх.
– Прыгаем! – крикнул Роджер. – Это наш единственный шанс! Сейчас они до нас доберутся!
Профессор рывком распахнул дверцу и выпрыгнул первым. Его парашют раскрылся как раз в ту секунду, когда вслед за ним прыгнули Роджер и Бивенс.
Раскрывшийся купол парашюта мешал Роджеру разглядеть, что творится вверху, но он пролетел совсем немного, когда вокруг посыпались обломки вертолета, и Роджер возблагодарил небо за то, что они так вовремя покинули машину.
Затем он глянул вниз, чтобы узнать, как дела у Эдерсона, и, к своему ужасу, увидел, что профессор падает прямиком на один из шаров. Секунду спустя Роджер пролетел мимо шара, услышал гул бешено вращающихся дисков и погрузился в серый туман снеговой тучи.
Покинув стальной ангар, который служил приютом одноместной космической капсуле, Тед Дастин на мгновение завис в пространстве, чтобы сориентироваться, а затем рванул прочь от Земли на такой скорости, что приборы через пять минут показали чудовищную температуру на поверхности капсулы. Тед был вынужден сбавить скорость, чтобы не допустить повреждения своего аппарата, и летел уже медленнее, пока приборы не показали, что он вышел за пределы земной атмосферы.
Убедившись в этом, Тед включил детектор метеоров – исключительно чувствительный магнитный прибор, который регистрировал приближение любых метеорных масс. Небольшие метеоры он отталкивал выхлопами атомотора, а от крупных вынуждал уклоняться капсулу. Затем Тед включил автоматический корректор курса – он должен был возвращать капсулу на заданный курс после каждого вынужденного уклонения. И лишь тогда включил максимальную скорость.
Поглядев на спидометр, он, к своему удивлению и удовольствию, убедился, что маленький двигатель, еще не прошедший испытаний, набрал скорость почти вдвое большую, чем он предполагал. Если исключить незапланированные задержки, он того и гляди достигнет Луны за полтора дня, а не за три, как намечал. Это вызвало необходимость скорректировать курс, иначе, чего доброго, он прибудет в расчетную точку лунной орбиты на полтора дня раньше, чем естественный спутник Земли.
Выполнив необходимые расчеты и соответственно настроив приборы, Тед открыл щиток шлема, проглотил шарик концентрированной пищи и выпил горячего кофе. С открытым щитком ему показалось, что в кабине холодновато, и Тед поднял дополнительные прозрачные панели и включил обогреватель. Затем он углубился в переводы профессора, надеясь, что сумеет достаточно хорошо изучить письменность лунян, чтобы создать базу для разумного общения.
