Торн зачарованно окаменел, и девушка лукаво улыбнулась. Вскинув руки, она приподнялась на цыпочки и грациозно закружилась по комнате.
– Нравится? – спросила она.
– О да! – ответил он. – Так же, как… – Торн осекся.
– Продолжай же, – поощрила она с улыбкой.
– Прости. Я сказал больше, чем намеревался. Быть может, ты сумеешь снисходительно отнестись к моему сравнению…
– Быть может, и сумею – если все же договоришь. Итак, – подсказала она, – «так же, как»…
– …усыпанный звездами небосвод.
Нэва топнула ножкой.
– Я должна приказывать тебе говорить? – Она придвинулась ближе и положила руку ему на плечо. – Я могла бы приказать, – добавила она мягко, – но лишь умоляю.
– …прекрасный алмаз, который они украшают, – сдался он.
– Ага! Это именно то, что я хотела услышать. А теперь в качестве награды ты будешь сопровождать меня в зал для приемов как дворянин и офицер Камуда – то есть пойдешь рядом со мной.
Прием, устроенный Иринц-Телом, дикстаром Ксансибара, был грандиозен. Устраивался он в честь Лори Тула, нового посла Кальсивара, крупнейшей и могущественнейшей империи Марса, а потому был пышным и великолепным, как никогда.
Прием проводился в центральном зале дворца, свод которого возвышался на тысячу футов над головами гостей, и его полированная гладь отражала сверкание множества баридиевых ламп, отчего в зале было светло как днем.
Иринц-Тел со своим сиятельным гостем стоял на подиуме в центре зала, представляя кальсиварцу других знатных гостей и высших офицеров, когда шум голосов заглушили серебряные ноты трубы. Тотчас же все стихло, и напыщенный мажордом объявил:
– Дочь дикстара!
Все взгляды обратились к двери, из-за которой появилась Нэва, а рядом с ней Торн. И хотя многие глаза светились восторгом при виде юной золотоволосой красавицы, первой дамы Ксансибара, не один восхищенный взгляд достался статному, красивому, бронзово-смуглому офицеру.
Они двинулись прямо к подиуму, и по дороге девушка кивала направо и налево, приветствуя своих друзей и знакомых. Когда низенький крысолицый дикстар вместе с Лори Тулом двинулся им навстречу, Торна опять поразило вопиющее несходство отца и дочери.
Посол оказался рослым худощавым человеком более чем средних лет – на его висках уже поблескивала седина. Выглядел он элегантно и нарядно в мундире с гербами высшей знати Кальсивара.
– Нэва, – пропищал дикстар, – это Лори Тул, благородный посол Кальсивара. Лори Тул, это моя дочь.
Посол изящно отсалютовал:
– Мое нижайшее почтение прекраснейшей дочери Марса! Вот теперь я знаком со всеми в этом зале. Не присоединитесь ли ко мне в игре в гапун? Я вижу, уже ставят столы.
