Солнце давно встало, но никто из них не думал ложиться спать; во время разговора Волчица Мать часто вскидывала свою голову и с наслаждением втягивала в себя воздух, когда ветер приносил ей запах шкуры, повешенной на Скале Совета.
— Но без Акелы или Серого Брата, — в заключение сказал Маугли, — я ничего не сделал бы. О матушка, матушка, если бы ты видела, как чёрные домашние буйволы неслись по ложбине или как они теснились в воротах, когда людская стая кидала в меня камни.
— Хорошо, что я не видала последнего, — заметила Волчица Мать. — Не в моих правилах спокойно смотреть, как моих детёнышей, точно шакалов, гоняют взад и вперёд. Уж я то заставила бы людскую стаю поплатиться за это; но я пощадила бы женщину, которая дала тебе молока. Да, пощадила бы только её одну.
— Полно, полно, Ракша, — ленивым тоном сказал Отец Волк. — Лягушечка снова с нами; Маугли вернулся таким мудрым, что его собственный отец должен лизать ему ступни; а что значит одним порезом на голове больше или меньше? Оставь в покое людей.
Балу и Багира в один голос повторили:
— Оставь в покое людей.
Маугли прижался головой к Матери Волчице, с удовольствием улыбнулся и сказал, что лично ему не хочется когда-либо снова видеть человека, слышать человеческий голос или чуять людей.
— А что, если люди не оставят тебя в покое, Маленький Брат? — сказал Акела, приподнимая одно ухо.
— Нас пятеро, — вставил своё слово Серый Брат, окинул взглядом все общество и при последнем слове щёлкнул зубами.
— Мы тоже можем принять участие в этой охоте, — сказала Багира, слегка шевеля своим хвостом и глядя на Балу. — Но почему ты заговорил о людях, Акела?
— Вот по какой причине, — ответил Одинокий Волк, — когда шкуру жёлтого вора повесили на скале, я вернулся к деревне по нашему прежнему пути, наступал на отпечатки своих собственных ног, сворачивал в сторону, ложился, все для того, чтобы запутать след на случай, если кто-нибудь двинется за нами. Когда я настолько запутал его, что сам едва ли разобрал бы, где недавно бежали мои ноги, нетопырь Манг проскользнул между деревьями и повис надо мною. Он сказал: «Селение людской стаи, которая выгнала человеческого детёныша, гудит, точно осиное гнездо».
— Я бросил туда большой камень, — посмеиваясь, заметил Маугли, который, бывало, ради забавы часто кидал спелые орехи в осиные гнёзда, убегал к ближайшему озерку и нырял в воду раньше, чем осы настигали его.
— Я спросил Манга, что он видел. Манг ответил, что Красный Цветок расцвёл у деревенских ворот; что около него сидели люди и держали в руках ружья. Мне по собственному опыту известно, — Акела взглянул на старые засохшие рубцы на своём боку и ляжке, — что люди не берутся за ружья ради забавы. Скоро, Маленький Брат, человек пойдёт по нашему следу, если уже не двигается по нему.
