До нее смутно донесся его слегка насмешливый голос:
— Вы сегодня совершенно обворожительны.
— Благодарю вас, — рассеянно отозвалась Мег, чьи мысли снова обратились к злополучной шхуне. Прекрасная Розамунда, героиня ее последнего романа, была привязана к мачте. Дождь хлестал по ее нежному лицу, потоки воды струились по ее шелковистым золотым волосам. Мег подумала, не заставить ли ее вновь лишиться сознания. Это было бы уже в третий раз в этой главе. Бедная Розамунда то и дело теряла сознание.
«Веревки, связывавшие ее кисти, врезались ей в кожу. Она вскрикнула от боли, и в это мгновение молния рассекла черные тучи, нависшие над парусником.
Розамунда обратилась к стоявшему с ней рядом дьяволу в человеческом образе:
— Почему ты не освободишь меня? Чем я заслужила такую жестокость?
Граф Фортунато смотрел на нее с гнусной усмешкой. Новая вспышка молнии высветила безобразную черную родинку на его щеке. С затаенной угрозой в голосе он отвечал:
— Так повелели боги. Сам Вулкан приказал мне доставить тебя на остров Лемнос, где я прячу твоего брата Эрнеста. Только дав согласие на брак со мной, ты сможешь увидеть его вновь.
— Нет! Я никогда не выйду за тебя! — в отчаянии вскрикнула Розамунда и снова потеряла сознание. Ее головка бессильно склонилась ей на грудь. Дождь полосовал ее нежную кожу».
Может ли дождь полосовать кожу, усомнилась Маргарет и тут же отбросила все сомнения, как совершенно ничего не значащие. Она никогда не утруждала себя тщательным подбором слов, ее главной целью было добиться того, чтобы у читателей мороз пробегал по коже.
Лорд Уортен наблюдал, как менялось выражение ее лица. Страстность, которую он видел в нем, волновала его. Он желал иметь право знать все, что она думает и чувствует. Он серьезно влюбился в нее и настойчиво ухаживал за ней в течение всего сезона. Его приводило в восторг то, как она часто смотрела на него, словно желая запомнить каждую черту. Однажды, заметив ее откровенное внимание к себе, он шутливо спросил ее, не выпачкано ли у него лицо сажей. Как она при этом восхитительно покраснела, в замешательстве накручивая себе на палец длинный золотистый локон. Она пыталась что-то сбивчиво объяснить: да, она допустила непростительную бестактность; она сама не знает, с чего это она так уставилась на него; она надеется, что он простит ей такие дурные манеры. Эта крошка им явно очарована, но она ни разу не дала ему понять, что он ей нравится. Она не лишалась чувств в его объятиях в душном бальном зале, не сюсюкала и не жеманничала, разговаривая о погоде, не меняла ему в угоду свои мнения. Он уже привык к таким уловкам со стороны женщин, но Мег никогда к ним не прибегала. В разговоре она обнаруживала природный ум и некое лукавство, но только не сейчас, когда она уставилась на него невидящими глазами. Мысль ее снова где-то блуждала.
