«Вот ведь прохвост. Мало с него спросил…» — смотрел ему вслед Реджинальд, уверенный в том, что владелец Локсли, неважно каким образом, но слово свое сдержит. А двадцать пять тысяч гиней в то время составляли ни много ни мало — несколько лет службы самых высокопоставленных сановников, вплоть до министра. За такие деньги треть Ноттингема можно было купить.
Решено было встретиться через неделю на этом же месте.
Встреча Робина с шерифом ноттингемским состоялась во вторник, а в четверг на главной лондонской площади, Уиллбери, позже названной Трафальгар-сквер в честь знаменитого сражения, можно было увидеть проходившего между торговыми лавками простоволосого человека. То, что он не носил шапки, выдавало в нем гостя из леса, охотника. А тип лица, рыжеватая щетина, а также строгая перевязь из черной кожи, на которой крепились лук и стрелы сказали бы уму наблюдательному о том, что этот охотник прибыл из йоркширских лесов в Северной Англии. Впрочем, таких наблюдательных прохожих в тот час не нашлось: мало ли болтается по Лондону всякого сброду. Так что охотник, в котором догадливый читатель, наверное, узнал нашего героя Робина в капюшоне, никем не потревоженный, обдумывал план своих действий, продвигаясь по площади Уиллбери.
Собственно, для обдумывания плана у Робина было два дня непрерывной бешеной скачки к южной оконечности острова Великобритания, где, как известно, находился и находится сейчас главный город этого острова. На разрушенной переправе через Гэллансхилл он едва не потерял своего верного коня Анта, которого выхаживал и отпаивал молоком, когда тот еще совсем слабым жеребенком был найден возле погибшей матери. Робину едва не пришлось вступить в бой с изрядно подвыпившими бойцами с северной заставы королевского гарнизона. Только на спор с полусотни метров расщепив стрелой древко клинка начальника дозора, Робин получил право на въезд в столицу. Впрочем, ему пришлось подарить начальнику свой собственный клинок отменной лейчестерской работы.
Все время, пока он был в пути, Робин вспоминал о своих товарищах, о том, как они были дороги ему, а стали еще дороже. Вспоминал, как вместе с ирландцем Гэкхемом повстречались они у греческих берегов десять лет тому назад, как добирались на родину и какие их ожидали тяжелые испытания. Вспоминал о братьях Фогерти, которые три года назад вдвоем (!) сдерживали взвод разъяренных солдат, в то время как тяжелораненого Робина товарищи вынесли из сожженной деревни буквально на плечах. Каждому, из тех, кто, может быть, по собственной глупости оказался в плену у Реджинальда, — каждому из них Робин из Локсли был обязан жизнью. Это придавало ему силы и уверенности в том, что он на правильном пути. Рука его всей тяжестью опустилась на укрытый за поясом легкий короткий меч.
