Сверкнув ослепительной белозубой улыбкой и устремив на девушку взгляд голубых глаз, от которого таяли представительницы прекрасного пола по обе стороны океана, он сказал:
— Откровенно говоря, я тоже не понимаю, отчего весь этот шум.
Девушка осеклась на полуслове и заморгала, поскольку никак не ожидала, что «американский мужлан» согласится с ее словами.
— Уже одно хорошо, — наконец сказала она, — что вы не воспринимаете всерьез все те глупости, которые распространяют на ваш счет. — Девушка склонила голову набок и снова посмотрела на Майлза, но уже без прежней предвзятости. — Все-таки нечто в вас, должно быть, есть, иначе бы о вас столько не говорили.
Между тем Майлз вышел из стойла, где находился Кингз Рэнсом, и прикрыл за собой дверь. Шагнув к девушке, он негромко проговорил:
— Давайте сделаем так: вы расскажете, что обо мне здесь говорят, а я вам скажу, что из всего этого соответствует истине, а что — нет.
Девушка окинула его изучающим взглядом, будто решая, стоит ли ей принимать участие в этой игре, а затем, с вызовом изогнув бровь, начала:
— Я вот слышала…
— Подождите минуточку, — перебил ее Майлз. — Прежде чем я займу оборону, поскольку, как я понимаю, сейчас мне придется туго, вы должны сообщить, от кого почерпнули сведения обо мне. Вы вот все время говорите — «я слышала»… Так вот, от кого вы все это слышали?
— Да от всех. Говорю же: все только о вас и толкуют.
— Но кто эти «все»? — спросил Майлз, разводя руки в стороны. — Уж не те ли люди, что трудятся вместе с вами на конюшне?
Девушка с минуту озадаченно смотрела на Майлза, потом у нее на губах заиграла хитрая улыбка.
— Ясное дело, это работа конюхов, — сказала она. — Что им еще делать, как не распространять сплетни? Ну и кое-кто из замка… тоже… приложил к этому руку…
— Понятно. Стало быть, на мой счет прохаживается прислуга?
Улыбка на лице девушки становилась все шире.
— Насколько я понимаю, мистер Уэлсли, на ваш счет прохаживаются все, кому не лень, — и слуги, и их хозяева.
— И что же они говорят?
— О, всякое! — Девушка просунула руку сквозь прутья и любовно провела рукой по морде Кингз Рэнсома.
— Что именно?
Она повернулась к Майлзу и снова с вызовом на него посмотрела.
— Говорят, к примеру, что у вас, как у всякого американца, непомерно развито самомнение, а еще говорят, что у вас непомерной толщины кошелек и вы желаете скупить всех лучших лошадей в графстве, а потом потихонечку переправить их к себе в Америку.
— Понятно, — сказал Майлз, нахмурившись. — А еще что говорят?
