Закроешь глаза – перед ними взрываются маски, смотришь на луну – она колеблется и качается, смотришь на руки-ноги – их крючит – Все в движении, крыльцо колышется как тина или грязь, кресло подо мной трясется – «Ты точно не хочешь в Непент пить «манхэттен», Джек?» – «Точно» («Ага, а ты туда яду подсыпешь», – мрачно думаю я причем серьезно огорчен что я на бедного Дэйва могу такое подумать) – И осознаю всю невыносимую мучительность сумасшествия: как могут несведущие люди называть сумасшедших «блаженными», О Боже, вообще Ирвин Гарден как-то предупреждал меня что дурдома отнюдь не полны «блаженства»: «голова как в тисках зажата, больно, ужас в мозгах еще больнее, они совершенно несчастны, особенно потому что не могут никому ничего объяснить и позвать на помощь в своей истерической паранойе, они страдают больше чем кто бы то ни было на земле и я думаю даже во всей вселенной», а уж Ирвин-то знал насмотрелся на свою маму Наоми ей еще потом лоботомию сделали – И тут я начинаю думать как славно было бы вырезать всю это агонию из моего лба и ПРЕКРАТИТЬ ЭТО! ПРЕКРАТИТЬ ЭТО БОРМОТАНИЕ! – Потому что бормочет уже не только ручей, я же говорю бормотание покинуло ручей и переселилось ко мне в голову, ладно бы толковое бормотание с каким-то смыслом а то ведь сплошь великолепно-вдохновенное бормотание в котором больше чем смысл: оно велит мне умереть ибо все кончено – Все вокруг троится.
Дэйв с Романой опять уходят к ручью сладко спать под луной а мы с Билли угрюмо сидим у огня – Ее голос рыдает: «Я хочу тебя обнять, вдруг тебе полегчает» – «Надо что-то делать, Билли, я же тебе говорю я не могу объяснить что со мной происходит, ты не понимаешь» – «Давай заберемся в спальник как прошлой ночью, просто поспим» – Мы залезаем туда раздетые, но сейчас не будучи пьян я чувствую как там тесно и вдобавок в лихорадке так потею что это становится невыносимо, из-за меня она тоже вся мокрая хотя руки наши снаружи на холоде – «Это невозможно!» – «Что же делать?» – «Давай попробуем внутри на раскладушке», но я не в себе и не могу нормально постелить, доску кладу а спальники как летом подстелить забываю, просто забываю, и Билли, бедная Билли ложится со мной на эту абсурдную доску думая что я пытаюсь победить безумие истязая свою плоть – Полный идиотизм, мы лежим на доске сами застывшие как доски – Я скатываюсь со словами: «Надо как-то иначе» – Расстилаю спальник на крыльце, но стоит нам обняться прилетает комар, или меня прошибает пот, или я вижу вспышку молнии, или огромный гимн рявкает в голове, или мне мерещится что тысячи людей разговаривая хором идут вдоль ручья или ветер с ревом несет вырванные с корнем деревья которые нас раздавят – «Подожди минутку» – кричу я и убегаю походить, попить воды из ручья у которого мирно сплелись Дэйв с Романой – Я проклинаю Дэйва: «Сволочь, занял единственное нормальное спальное место, если бы не он я бы устроился там и шум ручья заглушил бы звуки в моей голове и я бы мог заснуть, даже с Билли, на всю ночь, вот сволочь, занял мое место» – и бросаюсь обратно к крыльцу – Бедная Билли тянет ко мне руки: «Джек, миленький, пожалуйста, иди ко мне, будем любить друг друга» – «Я НЕ МОГУ!» – «Ну почему ты не можешь, если даже мы никогда больше не увидимся, пусть последняя ночь будет прекрасной и запомнится навсегда».
