— Только тебя мучает любопытство. Меня тоже!
На миг Тоби чуть не поддался соблазну. Они могли уйти, убежать, забыть о Договоре, о печати, оставив их в том мире, воспоминание о котором Кэмпион хотела стереть из памяти. Они могли найти священника, пожениться, и Тоби плевать было на возмущение родителей, если он будет вместе со своей златокудрой красавицей.
Она застенчиво посмотрела на него.
— А если бы у меня деиствдтельно было десять тысяч фунтов годового дохода; отец бы одобрил наш брак?
— Если бы и тысяча была, он бы тоже одобрил! — рассмеялся Тоби. — Крыша на Старом доме перевесит любые его принципы.
Она посмотрела мимо него на дом сэра Гренвилла Кони.
— Возможно, он не захочет принять меня.
— Ну, так выясни.
— Жаль, что ты не можешь пойти со мной.
— Мне тоже, но никак нельзя. Он большая парламентская шишка, не забывай. Ему придется тут же арестовать меня, а это вряд ли тебе поможет.
Она бросила на него решительный взгляд.
— Я веду себя глупо. Что он может мне сделать? Он либо расскажет, либо нет.
— Вот именно. Я подожду тебя на улице.
— А потом в Лэзен?
— А потом в Лэзен. Она жалобно протянула:
— Поскорее бы разделаться с этим.
— Минуточку. — Он нес с собой кожаную сумку, назначения которой ей не объяснил. Но теперь он поднял ее, развязал и извлек содержимое.
Это была накидка серебристо-голубого цвета, нити были чуть тронуты серебром. Он приподнял ее, чтобы Кэмпион увидела серебряную застежку на вороте.
— Это тебе.
— Тоби!
Накидка была очаровательна. Материя переливалась так, что ей хотелось до нее дотронуться, надеть ее. Он нежно набросил ее на плечи девушке и отступил.
— Ты просто восхитительна.
Он действительно так думал. Проходившая мимо женщина одобрительно поглядела на Кэмпион. Тоби был доволен.
— Это твой цвет. Всегда носи именно этот оттенок голубого.
— Как она чудесна! — Ей хотелось посмотреть на себя, но даже на ощупь накидка казалась роскошной. — Ну зачем ты?
— Зачем? — Он ласково передразнил ее.
— Мне нравится.
— Это твоя дорожная одежда.
На стройной, высокой фигуре накидка ниспадала безупречными длинными фалдами.
— Можешь надеть ее, когда поедем в Лэзен. А теперь давай мне.
— Нет! — восторженно воскликнула она. — Я сейчас в ней пойду в дом Кони и буду знать, что у меня с собой есть что-то твое. — Она вцепилась в края накидки. — Можно?
Он расхохотался.
— Конечно.
Он протянул ей руку — удивительно, что человек столь злодейской наружности делает столь галантный жест, — и перевел ее через Стрэнд.
