Хоуп любила иногда посещать романтичные пустынные места и во время уик-эндов с удовольствием бродила по дремучим лесам, зная, что неподалеку есть уютная гостиница с растопленным камином, где можно будет сушить носки, пить подогретый портвейн, хихикать и прикидывать, как одеться к обеду. Но жить в таком месте всегда?.. Бр-р-р!
На крошечном перекрестке без всяких указателей Хоуп снова сверилась с картой. Если она нигде не ошиблась, следовало свернуть направо и проехать еще несколько миль. Она осторожно продвигалась вперед, пока не заметила намек на обитаемые места.
«Необычное, нетронутое цивилизацией место», – говорил Мэтт о Редлайоне – маленьком поселке, где им предстояло жить. «Место действительно необычное», – через несколько минут мрачно подумала Хоуп. Она видела только извилистую главную улицу, да и то через пелену мелкой измороси, но деревня и в самом деле производила странноватое впечатление. Типовые домики, облупившаяся пивная, крошечная почта, магазин товаров повседневного спроса с засовами, которые могли бы остановить танк, и передвижной парк аттракционов с покосившейся вывеской. Должно быть, она заблудилась. Эта дыра не имела ничего общего с приятным местом, о котором рассказывал Мэтт.
Но тут впереди показался горбатый мост. Старая зеленая водокачка, высившаяся над ним, свидетельствовала, что это действительно Редлайон. Мэтт упоминал и о мосте, и о водокачке. За ними она должна была свернуть налево и по петляющей дороге добраться до их нового дома. Да, все было верно. Она оказалась в месте, которое следовало бы назвать Краем земли.
Предчувствие беды становилось все сильнее. Хоуп очутилась на узком проселке с травянистым гребнем посередине и грязными лужами по бокам. В последний раз она чувствовала себя подобным образом, когда они с Сэм впервые отправились в новую школу. Хоуп приводило в ужас, что все девочки из нормальных семей и сочтут их с Сэм (у которых была только чокнутая тетка) чужими.
Хоуп свернула за угол, миновала огромное дерево, нависшее над переулком, – и увидела его. Свой новый дом.
Поразительно, но коттедж «Кроншнеп» действительно оказался прелестным. Окруженный буками и живой изгородью, он выглядел так, словно был нарисован иллюстратором, пытавшимся представить себе обиталище семи гномов из сказки о Белоснежке. В нем было очаровательно все – от маленьких окошек со ставнями до толстой деревянной двери с черной чугунной решеткой. Плети вьющихся роз, о которых с таким пиететом говорил Мэтт, были срезаны: как-никак на улице стоял ноябрь. Но это было единственным недостатком, который она успела заметить. Конечно, дом был слегка запущен, но чего ждать от пожилого человека, который много лет жил здесь один?
