Если бы Николь не начала с детства сама ходить за продуктами и платить за них, маленькая семья Тернер просто не выжила бы. Но Николь никогда не жаловалась. Она яростно защищала свою бедную мать и никому не давала сказать о ней ни одного плохого слова. Их было всего трое, однако они были семьей, и Николь всыпала бы по первое число всякому, кто осмелился бы утверждать обратное. Она знала, что матери было трудно воспитывать ее в одиночку. С Сандрой встречались многие мужчины, но Николь была уверена, что создать семью она могла бы только с отцом Памми. Он был хорошим человеком, но что-то не заладилось, и женщины семьи Тернер вновь остались одни.
Фильм прервался рекламным клипом, и Сандра ожила.
– Как прошел вечер? – спросила она, повернувшись к дочери.
– Отлично, мама. А как ты? Выиграла? Лицо матери просияло.
– Сто фунтов, дорогая! – ликующим тоном объявила она. – Теперь я сделаю перманент и куплю себе туфли. Я видела на рынке очень симпатичные. Сделаны под Версаче.
– Рада за тебя, ма, – сказала Николь, думая о том, что пора гасить свет. Они и так задолжали за электричество. – Я валюсь с ног. – Она нагнулась и поцеловала Сандру. – Бабушка, конечно, спит в моей постели?
Мать закусила губу, как маленькая девочка, застигнутая на месте преступления.
– Я немного запоздала, а она ненавидит возвращаться домой на такси после одиннадцати. Ты можешь спать со мной, – с готовностью предложила она.
Николь зашла на кухню, убедилась, что все выключено, и поднялась на второй этаж. Пройдя мимо собственной крошечной спальни, она заглянула в детскую. Там было царство Барби. Николь покупала своей маленькой единоутробной сестре все аксессуары, которые появлялись в продаже. Она тихо подошла к кровати и с любовью посмотрела на спящую девочку. Пухлые щечки и растрепанные светлые волосы делали пятилетнюю Памми настоящим ангелом. Николь обожала ее. Она со стыдом вспомнила слова, сказанные ею пьяному новобрачному на мальчишнике. Да, ей хотелось бы жить отдельно от всех, быть хозяйкой себе самой и ни за кого не отвечать. Но она ужасно тосковала бы по Памми. И по матери. Что бы бабушка ни говорила о Сандре, та была хорошей матерью и делала для них с сестрой все, что могла. Теперь за нее отвечала Николь. Вот и все.
Памми разбудила Николь в половине седьмого. Она забралась на кровать и начала щекотать старшую сестру. Усталая Сандра только натянула на себя одеяло.
– Иди сюда, негодница! – зарычала Николь, затащила извивавшуюся ужом Памми под одеяло и сама начала щекотать ее, причем с куда большим успехом.
