– Время ужинать, – начал Тристан и осекся. Алана почувствовала, что он смотрит на нее и на свои картины. На этот раз он поймал ее, когда она забралась к нему в душу.
– Тристан, – сказала Алана и, обернувшись, увидела его спутанные ветром волосы, упрямый подбородок, все его прекрасное сильное тело и в первую очередь откровенную глубокую боль в глазах.
– Наверное, мне надо попросить у вас прощения, – запинаясь начала она. – Но я не стану этого делать. Я не жалею, что увидела замечательные картины, равных которым не видела никогда.
– Судя по всему, у вас там, на небесах, не слишком много живописцев? Надо думать, Микеланджело все-таки получил разрешение на вход после всей той работы, что он проделал в Сикстинской капелле.
Он шутил над своей детской мечтой, но Алана по-прежнему видела муку в его глазах.
– Тристан, я говорю правду. Ваши картины ни с чем не сравнимы. Я знаю, что вы хотели стать художником, но не подозревала в вас такого таланта. Вы должны показать свои картины людям, а не держать их на чердаке.
Тристан горько рассмеялся.
– На чердаке им и место. Эти картины не более чем сор, я напрасно потратил на них время и силы.
– Как вы можете так говорить? У вас есть дар создавать удивительные вещи, и, уж конечно, вы знаете, что по-настоящему талантливы. Наверное, в Риме все художники без исключения были готовы взять вас в ученики.
– В Риме? – удивился он.
– Ну да, вы же собирались туда поехать, чтобы учиться живописи. Вы только и мечтали об этом. Я помню, как вы…
– А я делаю все, чтобы об этом забыть.
Его смущенный, растерянный взгляд встретился с ее взглядом, но на этот раз он не стал задавать ей вопросов. Быстрым движением Тристан натянул покрывало на беспорядочную кучу картин, и Алане почудилось, что одним движением руки Он погасил солнце.
– Это были глупые надежды, не больше, пустые, как все детские мечты, – докончил он.
– Я вам не верю! Ваши вещи были уже упакованы. Вы отправлялись в Италию, вы и ваша жена… – Алана смолкла, вспомнив, какое ужасное разочарование она испытала, когда узнала о женитьбе Тристана. Как бежала она от ужасной правды, терзаясь ревностью и в то же время радуясь полноте его счастья. – Почему, Тристан? Почему вы не поехали в Италию?
– Наша торговая компания в тот момент терпела убытки. – Его лицо было мрачной, ничего не выражающей маской. – Я придумал, как ее спасти. Отец обнаружил у меня деловую жилку, мы начали зарабатывать деньги, заключать сделки. Это было куда важнее, чем пачкать краской полотно.
