– Ты когда-нибудь видела такое чудо, Алана? – спросил Тристан, и Алана отрицательно покачала головой. – Я назову его Галахед. Как звали того рыцаря в легендах о короле Артуре.
Алана никогда не слышала о Галахеде, но если мальчик хвалил его, значит, рыцарь того заслуживал. Алане хотелось сесть у ног мальчика, как устраивалась она иногда у ног отца, и тот рассказывал ей истории о волшебных лебедях и сказочных ирландских королях. Должно быть, тоска появилась на ее лице, потому что мальчик, нахмурившись, вдруг стал очень серьезным.
Щеки Аланы вспыхнули под покрывавшей их грязью. Она расправила подол платья и спрятала под ним ноги в рваных башмаках, а шаль натянула так, чтобы скрыть большую дыру, через которую просвечивало колено.
Словно почувствовав ее смущение, мальчик опустил глаза. Потом, улыбнувшись, он снова обратился к ней:
– Знаешь, теперь, когда у меня есть Галахед, мне больше ничего не нужно. Поэтому мне не нужно и вот это.
Он порылся в кармане, вытащил что-то и положил это в руку Аланы. Предмет был твердый, круглый и теплый. Алана взглянула и чуть не выронила его из рук.
– Да это же целая гинея! – воскликнула она, как если бы он положил ей в руку звезду с неба.
– Мне ее подарили на Рождество. А теперь я дарю ее тебе.
– Я не могу ее взять, – пролепетала Алана.
– Мне не нужны деньги, – объявил Тристан великодушно. – Я буду самым великим художником на свете. Когда я стану взрослым, я отправлюсь в Рим, чтобы увидеть произведения Микеланджело, и сам нарисую что-нибудь еще более замечательное.
Рот Аланы округлился от удивления при виде уверенности Тристана, его твердой решимости, которая показалась бы странной в любом другом мальчике. Может, он воздержался от щипков именно потому, что приберегал их для какого-то Мики Анджело.
– Возьми ее, – сказал Тристан и сжал пальцы Аланы, чтобы из них не выпала гинея. – Это мое рождественское желание, а рождественские желания волшебные и всегда исполняются.
Алана смотрела мальчику в лицо, запоминая его черты. Упрямый подбородок, добрый красивый рот, созданный для улыбки, веселые темные глаза с озорными искорками, но все равно великодушные, какие редко встретишь. В этот миг Алана последовала бы за Тристаном Рэмзи куда угодно, только позови он ее.
– Волшебные желания, – повторила она, глядя на сияние золотой гинеи в своей испачканной ладони. Ей казалось, что она умрет от счастья. Она крепко сжала в руке монету и побежала к воротам, прежде чем Тристан успел заметить слезы в ее глазах.
