Однако телесные страдания не шли ни в какое сравнение с душевными муками. Оказалось, что Раткеннон, куда он привез Кассандру, чтобы защитить ее, никакой защиты не гарантировал — ведь именно здесь девочку едва не похитили. И самое ужасное в том, что малышке по-прежнему грозила опасность…
Миновав коридор, Эйдан остановился у комнаты Норы. Немного помедлив, отворил дверь, осторожно переступил порог и замер, ошеломленный открывшейся картиной.
Освещенная мерцающими свечами, Нора лежала на кровати. Она спала и во сне прижимала к лицу его белый галстук — Эйдан тотчас же узнал этот галстук.
Стараясь ступать как можно тише, Эйдан приблизился к кровати. Теперь он увидел, что его жена плакала, перед тем как уснуть. Эта женщина проливала по нему слезы, прижимая к лицу его галстук. Она плакала из-за него, хотя он не стоил ни одной ее слезинки…
Сердце Эйдана пронзила боль, еще более острая, чем та, что обожгла плечо, когда его задела коса Гилпатрика.
Собравшись с духом, Эйдан наклонился и, прикоснувшись к руке жены, прошептал:
— Нора…
Она вздрогнула и тут же открыла глаза. Несколько мгновений она молча смотрела на него — смотрела так, словно видела впервые. Потом вскрикнула и с рыданиями бросилась ему на грудь. Эйдан обнял ее и крепко прижал к себе. Его плечо тотчас пронзила острая боль, но сейчас он не думал о боли.
Внезапно отстранившись, Нора посмотрела ему в глаза и прошептала:
— О, Эйдан, слава Богу… — Она снова всхлипнула. Он судорожно сглотнул и прошептал в ответ:
— Не плачь, дорогая, со мной все в порядке.
— А ты нашел людей, пытавшихся похитить Кассандру? О, тебя так долго не было, и я…
— Я нашел Гилпатрика. Но он ни в чем не виноват. Он только пытался нас предупредить.
Нора с удивлением посмотрела на мужа:
— Я полагала, что вы враги…
— Нас сделали врагами. Но все же он хороший человек, Нора. Я бы хотел, чтобы такой был со мной рядом, если бы мне пришлось отправиться на войну. Такому я бы доверил свою жизнь. Он сделал все, что мог, чтобы спасти мою дочь.
— О, Эйдан… — Она вдруг нахмурилась, и он понял, что ее что-то тревожит.
— Но это еще не все, дорогая. Я должен найти того, кто замыслил злодеяние. Гилпатрик кое-что сообщил мне и пообещал, что и впредь будет сообщать обо всем, что узнает. Тот, кто затеял со мной эту игру, — хитрый мерзавец. Он заключил пари, что уничтожит меня. Якобы существуют три ставки… Одна — это Кассандра, а вторая — ты.
— Три ставки? Что это за ставки?
— Я ничего не знаю, но в одном убежден: этот человек очень опасен.
