Открыв глаза, Нора взглянула на стоявшую рядом Кассандру и мысленно обратилась к мужу: «Эйдан, любимый, пожалуйста, возвращайся. Возвращайся побыстрее».
Вглядываясь в таинственную темноту ирландской ночи, Нора молила волшебниц и фей, чтобы те уберегли ее мужа, чтобы помогли ему вернуться домой.
Гилпатрик по-прежнему молчал, и Эйдан, глядя на него в упор, вновь заговорил:
— Убей меня, но поклянись, что не тронешь мою дочь и… — не воюю с детьми, — заявил Гилпатрик. — И я не собираюсь тебя убивать. Во всяком случае, сейчас не собираюсь.
Разбойники зашумели, выражая свое неудовольствие, но их предводитель отбросил косу в сторону и проговорил:
— Жизнь за жизнь. Поэтому я и пощадил его.
— Но кого пощадил Кейн?! — прокричал один из разбойников.
— Моего сына.
«Его сына?» — удивился Эйдан. И тут ему вспомнилась та ночь, когда он случайно наткнулся на беглецов — Гилпатрик нес на плечах истекающего кровью юношу, и он, Эйдан, направил преследовавших их англичан по неверному следу.
— Но твой сын умер, Донал! — раздался чей-то голос. Гилпатрик кивнул:
— Да, умер. Но благодаря Кейну он умер на руках матери, в окружении сестер, а не в английском застенке. Он умер в покое, и его никто не пытал в надежде выведать ваши имена.
Эйдан наконец-то поднялся на ноги и, взглянув на Гилпатрика, пробормотал:
— Сожалею… Жаль, что не удалось спасти мальчишку.
— Но благодаря тебе мой сын спокойно отдал Богу душу, — продолжал Гилпатрик. — И он умер как настоящий воин. Он бился за землю, омытую кровью его предков. Я всю жизнь мечтал, что когда-нибудь смогу вернуть ему эту землю, мечтал о том, чтобы…
Гилпатрик умолк и отвернулся, словно вдруг осознал, что слишком уж разоткровенничался перед Кейном, своим заклятым врагом.
Эйдан немного помолчал, потом спросил:
— Значит, это не ты хотел похитить мою дочь? Да, конечно, не ты, теперь я точно знаю. Но кто же?
Снова повернувшись к Эйдану, Гилпатрик проговорил:
— Я по чистой случайности узнал об этом сговоре. Узнал, когда покупал порох у одного английского мерзавца. Этот человек знал, что мы с тобой ненавидим друг друга.
— Узнал о сговоре? — переспросил Эйдан. Гилпатрик кивнул.
— Этот англичанин полагал, что я порадуюсь твоему концу, Кейн. Я и сам так думал, пока не понял, что мерзавец ни перед чем не остановится, только бы увидеть тебя поверженным. У тебя могущественный враг, Кейн. Но именно его я не знаю.
Враг, готовый на все? Враг, который замыслил похитить Кассандру, чтобы погубить ее отца? Из всех страхов, одолевавших Эйдана, этот был самым гнетущим.
