– Зачем ты так, – укоризненно сказала Сьюзен. – Ваш отец очень плохо себя чувствует. Но, вот увидишь, пройдет совсем немного времени, и все будет в порядке.
Сьюзен осторожно погладила девочку по голове. Шарлотта не вырвалась, а только сильнее прижалась к ее груди.
Боже мой, когда, интересно, этого ребенка в последний раз целовали на ночь?! – с состраданием подумала Сьюзен. Они очень несчастны, все трое, и я должна сделать все, что в человеческих силах, чтобы помочь им!
– Я принес аптечку! – закричал Скотт, врываясь в кухню. Он тут же замер на пороге, когда увидел Сьюзен, обнимающую Шарлотту. – Что случилось?
– Тебе сейчас лучше увести сестру, – спокойно сказала Сьюзен. – Я сама справлюсь с профессором Бьюинсом.
Мальчик быстро понял ситуацию и мягко взял сестру за руку.
– Пойдем, Лотти, – тихо сказал он.
– Нет, я останусь. Ей понадобится помощь. Ты же знаешь папу! – заупрямилась Шарлотта.
– Но ведь тебе плохо! Я не хочу, чтобы еще и ты упала в обморок и обожгла себе что-нибудь! – воскликнул Скотт.
– Со мной все в порядке, – отчеканила Шарлотта и отстранилась от брата. – Это была минутная слабость. Я в состоянии помочь моему отцу.
– Прекращайте спорить! – прикрикнула на них Сьюзен. – Сейчас не время для этого!
Две пары одинаковых серых глаз внимательно посмотрели на нее. Брат и сестра молча переглянулись и одинаковым движением вскинули подбородки.
– Что нужно делать? – с самым упрямым видом спросила Шарлотта.
Сьюзен с облегчением перевела дух. Она одержала еще одну маленькую победу: дети признали в ней лидера и согласились слушаться ее распоряжений. По крайней мере, в ближайшее время.
– Скотт, помоги мне снять с твоего отца этот ужасный халат. И осторожнее с рукавами. Еще лучше, если мы его вообще разрежем. Можно это сделать?
Дети переглянулись.
– С удовольствием! – мрачно сказала Шарлотта и вытащила из кухонного стола ножницы.
– Отлично, тогда ты, Шарлотта, разрежешь рукава. Мы должны посмотреть, как сильно он обжегся. Может быть, придется вызывать «скорую». А я пока найду мазь от ожогов.
К счастью, Бьюинс не сильно навредил себе, и уже через десять минут все ожоги были покрыты толстым слоем мази и забинтованы. Сам же виновник беспокойства не проявлял совершенно никаких эмоций. Он даже ни разу не поморщился от боли. Тело его было на кухне, а дух где-то в совершенно другом месте, а может быть, и времени.
– Слава богу! – облегченно выдохнула Сьюзен. – Я думала, все будет гораздо хуже.
