- Кажется, нам пора поговорить, - строго произнес Коломнин, еще раз давая себе слово быть сдержанным.
- О чем?! - сын не отвел глаза. Напротив, прямо посмотрел на отца. И какая же волна неприязни и несдерживаемой обиды окатила Коломнина. Его невольно перетряхнуло.
- Ты что, Дмитрий?!
- Он еще спрашивает что? - послышалось сзади. - Постыдился бы. Ребенок первые самостоятельные деньги заработал. А родной папочка отобрал.
- Да иди ты отсюда к черту! - заорал Дмитрий на мать, срываясь на фальцет. - Предупреждал же, чтоб не лезла.
- Димка! На мать-то! - предостерег Коломнин, хоть самого нестерпимо подмывало ухватить ее за локоть и вышвырнуть из комнаты.
- Да пошла она! Тоже достала. Во вы у меня где оба! - Дмитрий подбежал к матери и сделал то, о чем мечтал сам Коломнин, - решительно вытеснил в коридор и захлопнул дверь. Обернулся к оторопевшему отцу. - Скажи, что я тебе сделал? Только скажи! За что ты меня ненавидишь?!
- Я?! - Коломнину начало казаться, что происходит это во сне. - Я - тебя?! Да ты о чем, Димка?
- С четырнадцати лет ты меня гнобишь своим высоколобым презрением: не то делаю, не там учусь, не о том думаю! Я уж и забыл, когда видел что-то, кроме твоего вечного презрения! Но теперь-то за что! Это мои деньги. Я их заработал! Понимаешь ты? Я - сам.
- Вообще-то заработал - это несколько иное. А когда ты на имени банка спекулируешь...
- О-о! - сын завыл. - Опять за свое! Да что ж ты действительно такой тупой?! - Дмитрий, я пытаюсь поговорить по-доброму, но ведь могу...
- Чхал я на то, что ты можешь! Не застращаешь. Банк! Служение! Достал! Да разуй зенки! Все в банке гребут под себя. Делают деньги. Где могут и как могут!
- Полагаю, все- таки - не все.
- Не все! Ты - нет. Вбили в тебя в твоем МНДВ (сноска - сленговое от МВД) инстинкт сторожевого пса: охраняй хозяйское, пока не сдохнешь. Или пока сам хозяин не прибьет за чрезмерное рвение. Но и я не ворую. Понимаешь? Ни у кого ни цента. Я просто "сделал" эти деньги там, где другой бы их не нашел. И что же, скажи на милость, здесь такого, что родной отец?...
- Не забывай, это я тебя все-таки в банк привел.
- Ты! Все ты, - согласился сын. - Вот это и есть главное. Испугался, как бы твое имечко не замарали.
- Наше имя!
- Да нет, твое! Потому что я твоими благодеяниями сыт по горло и завтра же подам заявление об уходе. Так что не извольте беспокоиться! На вас и тень не упадет. И вообще, - он поколебался. Даже передумал было, но все-таки, хоть и тихо, закончил. - Не хочу с тобой больше ничего общего иметь.
