Я жевала булку Сусика, а думала про Асю. Про то, как мне хорошо будет с ней дружить. И вдруг очнулась оттого, что на меня смотрели круглые от страха глаза. Они были совсем не похожи на всегдашние Сусаннины. бусинки. И шепот был чей-то чужой, будто она не выдыхает, а вдыхает слова.
— Мама ночью меня будит, а у нее вся простынь в крови. И на одеяле кровь. Я хотела одеться, ну, чтобы на улицу бежать «скорую» вызвать…, а она: «Не ходи!» Ужас сколько крови было. Может, целый таз.
Боюсь пошевелиться. Откуда кровь? Бандиты в окно влезли?… У них четвертый этаж. Высоко.
— Вы хоть йодом смазали?
Сусанна морщит лицо и отворачивается. У меня перед глазами стоит большой эмалированный таз, до верху наполненный кровью. А вдруг ее мама умрет? Сусанна достает из кармана крохотный чистый платочек и прижимает его сразу к двум глазам. Мне кажется, что она сейчас заревет на весь класс. Все повскакивают с мест и начнут орать и беситься. Но платочек снова аккуратно складывается и прячется в карман. Звонок. Сусик поправляет учебники и кладет перед собой руки, как нас учили в первом классе. Наверно, с ее мамой все это случилось не вчера, а давно. А рассказала она мне сейчас нарочно, чтобы я не уходила к Асе.
Как Сусанна догадалась, что я не смогу с ней больше быть в домике?
Смотрю на выпуклый лоб, мелкие кудряшки, стоящие над ним, и сморщенное личико — то ли девочка, то ли старушка? Вроде тех бабушек в белых платках, которые по воскресеньям возвращаются на 32 трамвае из церкви. Они сидят в толчее, молча, терпеливо, сложив руки на коленях, и смотрят прямо перед собой. И только подъезжая к остановке, начинают суетиться: не пора ли им выходить.
— Сусик!
— А?
— А как же Егоров? Мы забыли сбегать на второй этаж!
Махнула рукой. Будто вот сейчас, в пятом классе, она уже пережила весь страх, всю дружбу и всю любовь, отпущенные ей на целую жизнь.
Почему, если хочешь с кем-нибудь дружить, нельзя просто подойти и сказать: «Давай после школы пойдем вместе»? Нет, нельзя. Можно только смотреть и ждать. А вдруг Ася подумает, что я для нее слишком маленькая и глупая? Вдруг никогда не позовет к себе? Что же тогда делать? Нужно срочно придумать что-нибудь взрослое…Ничего в голову не приходит…
— Ты что за мной шпионишь?
— Я не шпионю.
— А чего таращишь на меня свои глазищи?
— У меня просто глаза такие. А у тебя, правда, мама актриса?
— А тебе-то что?
— Я нечаянно спросила.
— Ладно, идем ко мне. Хочешь?
— Да.
— А тебя мамочка не заругает, что ты после школы шляешься?
