Но только не увидеть перед собой мужчину столь необычной наружности, одновременно и победительно красивого, и исполненного благородной мужественности.
И поняла то, что пыталась объяснить ей Ингрид.
Даже себе она не могла бы описать, почему он так поразительно отличался от остальных мужчин в комнате.
В нем чудились что-то романтично-разбойничье и какая-то странная сила, непонятная власть.
Будто он был бог из иного мира, сошедший на землю, чтобы провести время в обществе людей.
Он поглядел ей в глаза, и она ощутила силу пальцев, державших ее руку.
Словно магнетические флюиды связали ее с ним, и она испугалась.
И секунду могла лишь смотреть на него.
Затем с нечеловеческим усилием воли отвела глаза. А он сказал:
— Я в восторге, мадам, и у меня такое чувство, словно эта минута очень важна для моей жизни.
Лоретта судорожно вздохнула, отняла руку и сумела выговорить, как она надеялась, холодным и высокомерным голосом:
— Она важна для меня, месье, потому что в Париже я впервые и уверена, что поэтому очень многое останется у меня в памяти.
Договорив, она хотела было отойти.
Но Ингрид представила ей маркиза последним, и почему-то у нее возникло ощущение, будто они остались вдвоем, а все остальные отодвинулись куда-то далеко.
— Вы в первый раз в Париже! — повторил маркиз. — В таком случае вы должны разрешить мне превратить это ваше посещение в памятную веху вашей жизни, в нечто незабываемое.
Они говорили по-французски.
Голос его был таким глубоким и звучным, что Лоретте чудилось, будто говорят они под аккомпанемент чудесной музыки.
Она отвела от него глаза, а он сказал негромко:
— Вы прекрасны. Я не мог и вообразить, что существует подобная красота.
На миг Лоретту заворожили его слова, его тон, странный исходивший от него магнетизм, который словно держал ее в плену.
Потом она заставила себя сказать:
— Скольким женщинам, месье, вы говорили эти слова, и сколько по наивности сочли их правдой?
Маркиз засмеялся — таким искренним смехом!
— Я мог бы догадаться, что Ингрид предостережет вас против меня, — сказал он. — Что же, мне остается только выразить надежду, что вы будете достаточно справедливой и не сочтете меня виновным без доказательств.
— Насколько я слышала, месье, хотя, разумеется, я могу и ошибаться, доказательств, как вы выразились, существует много, как и очевидцев.
Говоря это, она подивилась своей смелости. Но ведь говорили они по-французски!
И звучало это вполовину не так грубо, как прозвучало бы на ее родном языке.
