— Вы, конечно, помните Эндрю Ауддингтона?
Латония судорожно вздохнула и, поглядев на юношу, увидела в его глазах растерянность и недоумение. Какое-то мгновение он молчал, а затем как бы через силу сказал:
— Прошу прощения, сэр, но я, должно быть, неправильно вас понял. Мне показалось, вы говорили, что с вами приехала ваша племянница.
Теперь была очередь удивляться лорду Бранскомбу.
— Это и есть моя племянница, — ответил он. На губах Эндрю Ауддингтона появилась легкая улыбка:
— Возможно, сэр, однако я надеялся встретить Латонию Комб, с которой познакомился в Лондоне. Обычно ее называли «Тони». Конечно, я должен был догадаться, что она не захочет уезжать в Индию, когда в Англии есть столько развлечений.
В его голосе прозвучала горечь и, словно не в силах вынести разочарования, он быстро добавил:
— Прошу простить меня, сэр, но я поеду. Не стоит заставлять лошадей ждать.
Это была явная отговорка, и, когда Эндрю Ауддингтон вышел на веранду, лорд Бранскомб устремился за ним. Латония стояла не двигаясь, и лишь когда услышала звук отъезжающей кареты, сообразила, что и ей следовало бы уехать. Ей отчаянно захотелось убежать, спрятаться где угодно, лишь бы не встречаться с лордом Бранскомбом, но какая-то странная гордость заставила ее остаться.
Лорд вернулся, закрыл за собой дверь и, подойдя вплотную к Латонии, посмотрел на нее так, словно она сидела на скамье подсудимых.
— Мне кажется, я вправе рассчитывать на объяснения!
— Я… прошу прощения за то… что обманула вас.
— Если вы не моя племянница, то, ради всего святого, кто вы на самом деле?
— Я… Латония Хит.
В глазах лорда мелькнул проблеск воспоминания, и через мгновение он спросил:
— Не дочь ли Артура и Элизабет Хит?
— Д-да.
— Припоминаю, что они рассказывали мне о ней, однако не объясните ли мне, как вы оказались на месте моей племянницы Латонии Комб?
Латония вздохнула. Страх перед гневом лорда словно клещами сдавил ей горло, мешая говорить.
— Тони… не могла покинуть Англию… в то время, — выдавила она.
— То есть как это не могла?
— Она… она влюбилась.
Латонии трудно было произносить слова, которые она с не меньшим трудом подбирала.
— Вряд ли это что-то серьезное, — язвительно произнес лорд Бранскомб. — Итак, из-за новой интрижки с каким-то несчастным, которого она обманет так же, как юного Ауддингтона, вы затеяли весь этот невероятный маскарад?
— Тони… влюбилась так, как… еще никогда не любила, — совсем тихо произнесла Латония.
— Если таково оправдание ее неповиновению, она могла бы набраться храбрости и рассказать мне обо всем.
