Не могу выразить, как я сожалею, что все так обернулось, маркиз же ходит совсем потерянный, но не в его силах помочь нам ни словом, ни делом.
Нам остается только просить у тебя прощения, поскольку я надеюсь — Гарри-то нас простит. Наше единственное оправдание в том, что все это мы затеяли только ради его блага.
Словно бы надеясь, что она неправильно поняла отцовское письмо, Тереза снова перечитала его, потом встала, едва сознавая, что делает.
Будто в тумане она двинулась к окну, чувствуя, что ей не хватает воздуха.
— Что случилось? — забеспокоился Гарри. — Что так расстроило вас? Тереза не в силах была вымолвить ни слова.
— Скажите же мне! — настаивал Гарри, и его слова прозвучали как команда.
— Я… Я не… знаю… как сообщить вам, — молвила Тереза. — И… вы раз-гневаетесь… так сильно… даже больше… чем тогда…
Гарри поднял брови.
— Мне кажется, сильнее уже было бы невозможно, но скажите все-таки, о чем пишет ваш отец.
— Не… могу, — прошептана Тереза. — О… Гарри… я не могу… рассказать вам! Могла ли я… подумать… могла ли… предположить… такое!
— Дайте мне письмо! — потребовал Гарри.
Повинуясь, девушка подошла к нему.
Одной рукой он взял у нее письмо, другой коснулся ее запястья.
— Представить себе не могу, что могло вас так расстроить! — недоумевал он.
— Вы все… поймете… когда прочтете… Папа все… там… написал… — пробормотала Тереза.
Она была сильно удручена, но все же не отдернула свою руку, а только машинально присела рядом.
Гарри стал читать послание сэра Хьюберта.
Тереза прислонилась к нему. Ей было так страшно увидеть ярость на его лице и услышать гнев в его голосе!
В комнате воцарилась тишина, которую Тереза ощущала почти физически, — она, словно клубы черного дыма, неотвратимо обволакивала ее. И вдруг Гарри расхохотался. Это был какой-то необузданный смех, вырвавшийся, казалось, против его воли.
Тереза удивленно взглянула на него.
— Никогда не встречал подобную пару старых ротозеев! Как им только не стыдно!
— Я… Мне так… Простите меня… Мне очень… жаль. — Тереза расплакалась. — Я думала… вы не будете связаны…
— Так неумело сработать! — Гарри не слушал ее. — Право слово! Два взрослых человека! Бот уж никогда бы не подумай, будто мой дядя или ваш отец окажутся столь безмозглыми! Это невероятно!
Ничего не понимая, Тереза напряженно смотрена на него, не в силах отвести глаз.
Неожиданно он обнял ее.
— Этим вечером я собирался спросить вас, дорогая моя, — тихо промолвил он, — не согласитесь ни вы выйти за меня замуж. Однако мой дядюшка и ваш отец все уже сделали за нас!
