Не имело смысла акцентировать ее внимание на этом, так как Тереза слишком хорошо знала, как склоняется имя отца в газетах исключительно из-за его богатства и сопутствующей ему удачи.
Газетчики где только можно выуживали о нем любую информацию.
О чем они только не писали!
Но особенно зацикливались на том, сколько у него денег и насколько увеличился его капитал со времени публикации последней статьи о нем.
Почти то же самое происходило и с маркизом.
Его имя упоминалось в светской хронике почти ежедневно.
Для сплетников перемывание косточек двух друзей являлось возможностью самовыражения и источником удовольствия.
Так, молча, каждый со своими мыслями, они проехали еще немного, и Тереза объявила свое решение:
— Я не могу оставить вас с маркизом в беде. Я все сделаю, папа… но ты должен будешь помочь мне…
— Спасибо, дорогая моя!
Когда Тереза в первый раз увидела Стоук Пэлэс, она потеряла дар речи.
Ей приходилось часто слышать о его великолепии и презентабельности, но она даже представить себе не могла, каким он окажется огромным, величественным, словно сказочный дворец из детских книг.
Он весь как будто переливался в солнечных лучах.
На флагштоке самой высокой башни развевался штандарт маркиза.
Это была фантастическая картина.
Конечно, Тереза слышала о строительстве дворца и его зодчем — архитекторе Ванбурге, который построил также Блэнхеймский дворец и замок Ховард.
Предок маркиза, тогдашний глава их семьи, в 1796 году был решительно настроен превзойти герцога Мальборо, которому благодарная нация преподнесла Блэнхеймский дворец.
Ванбургу предоставили неограниченную свободу творчества — позволили создать такое произведение, каким он видит его сам.
Архитектор пришел в полный восторг.
И тому были особые причины.
В свое время его работа над Блэнхеймским дворцом омрачалась тяжелым и взаимно неприязненным общением с герцогиней Сарой Мальборо.
Ома почему-то невзлюбила его и спорила с ним по поводу любой детали проекта; как он сам рассказывал, стычки у них возникали буквально из-за каждого кирпича, уложенного в стены Блэнхейма.
При возведении же Стоук Пэлэс его свобода действительно была неограниченной.
Как тут было не развернуться!
Творческая фантазия гениального архитектора вызвала к жизни самое причудливое строение, какое только знала история.
Маркиз не скрывал гордости, когда дом производил на людей ошеломляющее впечатление.
Вот и сейчас сэр Хьюберт беседовал с Терезой о дворце, прервав разговор буквально на пороге дома, где их уже встречали маркиз и Гарри, стоя на парадной лестнице.
