Наконец, доктор, подняв свою трость, указал на дверь.
– Уверяю, я не сторонник того, чтобы истолковывать все в дурную сторону, – сказал он. – Тем не менее, есть у него алиби?
– Неопровержимое. Беда в том, что алиби есть у них всех. И алиби эти во всех случаях, кроме одного, состоят в том, что есть люди, видевшие каждого из них и готовые присягнуть в этом. В том единственном случае, о котором я упомянул, алиби основано на показаниях часов, которые нельзя было подвести.
Эллиот умолк, внезапно вспомнив, что разговаривает в присутствии постороннего человека – Хоберта Стивенсона. Он готов был поклясться, что во время его речи на лице Стивенсона мелькало выражение неподдельного наслаждения. Сейчас фармацевт, вновь обретя свою профессиональную серьезность, молчал с видом человека, получившего доступ к глубочайшей тайне.
Вопрос Эллиота прозвучал резче, чем он хотел.
– Что вы собирались сказать нам несколько минут назад, Стивенсон?
– Честно говоря, инспектор, я бы предпочел, чтобы вы это увидели сами. Если вы полагаете...
– Подойдите-ка сюда! – воскликнул доктор Фелл. Он обошел стойку и сейчас выглядывал уже из задней комнаты. Стивенсон, на которого явно произвела впечатление внушительная фигура доктора, последовал за ним. Фелл с большим интересом оглядывался по сторонам.
– А как у вас с ядами? – спросил он таким тоном, словно речь шла о состоянии водопровода.
– Нормально, сэр.
– Держите синильную кислоту или цианистый калий? Впервые за все это время Стивенсон встревожился.
Он пригладил обеими руками волосы, кашлянул и заговорил профессиональным тоном.
– Синильной кислоты ни капли. Немного цианистого калия, но я уже говорил утром мистеру Боствику...
– И много вы его продаете?
– Нет. Последние полтора года вообще не продавал... Об этом же можно сказать, правда? – Он неуверенно посмотрел на Эллиота, подошедшего к ним и стоявшего в узком и полутемном проходе между полками. – Как я уже говорил, сегодня утром инспектор Боствик беседовал со мною. И, между нами, я сказал ему, что на вилле "Бельгард" кто-то откуда-то раздобыл KCN для опрыскивания деревьев... хотя это чистая бессмыслица. В оранжереях температура весь год держится между пятьюдесятью и восьмьюдесятью градусами Фаренгейта и распылять там KCN было бы чистым самоубийством.
На эту сторону вопроса Эллиот раньше не обратил внимания.
– Если хотите, я могу показать вам регистрационную книгу, – сказал Стивенсон.
– Нет, нет. По правде говоря, – ответил Фелл, – меня больше интересует фотография, а ваша аптека сильно смахивает на фотомагазин. – Он огляделся вокруг. – Скажите, вы ведь продаете и специальные лампы "Фотофлад"?
